Опасное притяжение. Тина Джель

ошарашено смотрю на неё, готовая её поддержать, но она спокойно продолжает, глотнув ещё немного вина:

      – Тогда разборка была длинная. Мои родители всех на уши поставили. Настояли, чтобы я на него заявление написала. Но потом сами с его родителями и договорились. Я даже точно и не знаю, чем дело там закончилось. Меня, правда, после того случая, больше никуда одну не выпускали. Только учёба и сразу домой. Я и с Гришей-то случайно познакомилась. Днём, около магазина. Он же меня всегда у родителей отпрашивал и потом домой отвозил. Сдавал с рук на руки, – улыбается.

      – Я помню, – киваю, – долго он у нас мотался за тобой.

      – Да, – сама уже разливает и озирается по сторонам, – а у тебя курить можно?

      – Можно, – киваю. – Только давай на балконе. Не знала, что ты куришь…

      – Курю иногда. Сейчас от нервов, постоянно курить хочется, а дома же живу – нельзя. Бесит всё.

      – И как тебя отпустили? – беру свой бокал с вином и веду её на балкон.

      – Я просто сказала уже, что уйду в любом случае. Я два года дома сидела безвылазно, с ума сходить начала понемногу. – она закатывает глаза. – Уже даже жалеть начала, что такую шумиху подняла тогда, после выпускного. Думала так и просижу до старости в своей комнате. Ну и Гриша разговаривал с родителями. Маме он нравится, – она выдыхает. – А ты совсем, совсем ничего не знаешь?

      – Нет, – отрицательно мотаю головой. – Ничего. Гриша тоже ничего не говорил? – хватаюсь за любую соломинку.

      – Да Гриша, знаешь же, не особо разговорчив, – сказал только, что из-за Матвея влипли…

      Сжимаю с силой в руках бокал…

      – В смысле, из-за Матвея?

      – Я не знаю, Катюш, не знаю, правда, он так орал. Он же обычно не орёт. Никогда голос не повышает вообще. А это прям психовал бегал…

      Залпом осушаю свой бокал:

      – Что орал?

      – Что если бы знал, что Матвей… – останавливается в нерешительности.

      Киваю:

      – Говори…

      – Если бы знал, что Матвей дебил такой, не сможет себя контролировать, то давно бы слился, – смотрит виновато.

      Смутная догадка озаряет мой воспалённый мозг. Начинаю перебирать варианты, с кем я могу проконсультироваться по этому вопросу.

      Не слушаю почти Полину. Она болтает без остановки. Выговориться хочет за все дни молчания. Уши свободные нашла.

      – Гриша же понимаешь, мой единственный мужчина. Я вообще не представляю, как я без него буду жить. Кому я нужна, с моими-то тараканами и проблемами. Опять дома, что ли, сидеть? – улавливаю краем уха…

      – А машина Гришина на кого оформлена? – перебиваю её.

      – На брата, – отвечает не задумываясь. – А что?

      – Да так, интересно просто, – пожимаю плечами и отвожу глаза, – а он тебе звонил?

      – Звонил, – выпалила сразу, – вот пару дней назад и звонил. Ничего особо не сказал, только: жди, появлюсь, как смогу, – и всё. Я расстроилась и тебе начала названивать на все телефоны. Ты не отвечала. У меня паника началась. Думала ты уехала. Я даже не представляла,