Красный ангел. Книга 1. Сто лет без права пересылки. Василий Чибисов

куда дальше. Мне было не больше четырех лет, когда я жил с дедом в деревне. Этот период я почти не помню. Но этот сон. Чёрт возьми, я же видел его однажды. Где-то месяц назад…

      – Когда всё и началось?

      – Да! Я вспомнил, вспомнил, – клиент спешил всё высказать, его взгляд блуждал, превращая интерьер кабинета в декорации памяти. – Мы жили на краю леса, на отдалении от остальных изб. Но каждый вечер к нам приходил пёс: большой, чёрный и лохматый. Довольно дружелюбный. Он гулял по двору, иногда просто сидел и смотрел в окно. Я очень хотел выйти и погладить его, ведь он так приветливо вилял хвостом… Но дед всегда мрачнел при появлении пса и запирал дверь на засов. Я просил впустить зверя, но дед лишь качал головой.

      – Может, это был волк? Только чёрный. Приходил из леса…

      – Нет. Он приходил со стороны деревни и к лесу даже не приближался.

      – А уходил куда?

      – Не могу сказать. Быстро темнело, и я шёл спать. Мне было очень грустно тогда… Всё. Не могу больше. Спасибо Вам огромное, Светлана Александровна! – Янковский встал и направился к выходу.

      – Последний вопрос. К другим жителям он тоже приходил?

      Владислав замер и втянул голову в плечи, словно контрабандист, которого резко окрикнули уже после перехода границы. Он стоял так около минуты, потом вернулся, сел обратно на стул, обхватив голову.

      – Там не было других жителей… – тихо пробормотал он. – Вернее, я их не помню. Нет. Не так. Их точно не было. Я вижу брошенные дома, поросшие сорняком дворы, засыпанный колодец. Запустение и разруха. И оттуда, из этой покинутой всеми территории приходил ухоженный приветливый пёс, с лоснящейся великолепной шерстью.

      – Приходил и просто приветливо смотрел в окно?

      – Приветливо? Не знаю, возможно. Он был очень лохматый, я не видел его глаз, не видел выражения его… лица… морды… нет, всё-таки лица. Да что ж такое! У собак ведь морда?

      – У собак – морда, – с самым серьёзным видом подтвердила Светлана Александровна. – А у каждого воспоминания раннего детства – лицо, или даже лик. Пожалуй, нет ничего страшнее безликих воспоминаний.

      – Безликий ужас, приветливо виляющий пушистым хвостом! – с каким-то мрачным торжеством изрёк Владислав.

      – Почему же ужас? Вполне обычная собака, просто лохматая.

      – Вот именно, что лохматая. Доктор, ну представьте себе гуляющую по траве лохматую псину. Неужели к шерсти ничего не прицепится? А этот пёс мог похвастаться идеальным состоянием своей чёрной шубы.

      3

      Улыбка Светланы стала ещё шире, глаза заблестели. Как всегда, она нашла и решение, и способ указать клиенту на это решение. Психотерапевт не всегда имеет права выдавать пациенту ни диагноза, ни причины его страхов, иначе невротик уйдёт в такую глухую оборону, что никакой гипноз не спасёт. А уж тем более специалист, использующий ряд методик из психоанализа! Фрейд даже называл повышенную честность в лечении не иначе, как вульгарным, варварским психоанализом.

      Светлана