Pro-Am: одержимые Танцем. Eva Legosta

же, рано. Выскальзываю из постели в душ. Краем глаза смотрю в зеркало – мир дикой природы отдыхает. На меня из отражения глядит исхудавшая панда с сорочьим гнездом на голове. Привожу себя в порядок. Пока наношу крем и меняю линзы, слышу, что телевизор заработал – Марк тоже проснулся. Мы оба – ранние пташки.

      Выхожу из душа. Волосы сушить нечем, фен только у Паши в номере, поэтому с мокрой головой заныриваю опять под одеяло. Болтаем о том, где погуляем и перекусим.

      Смотрю на Марка так близко, что образ даже немного расплывается.

      – Как ты думаешь, что с нами не так?

      – Что ты имеешь ввиду?

      – Вот мы оба – свободные, не старые, со своим доходом и жизненными интересами. И – одинокие.

      – Мы не одинокие. Мы есть друг у друга.

      – Только эти два дня. А потом – опять разлука.

      – И снова встреча.

      – Ты не ответил.

      – Катюш, ты очень любишь свою работу. А сейчас еще и танцы. Для меня нет места в твоей жизни.

      – Я готова была поменять ее семь лет назад.

      – Я тогда совсем не знал тебя и был не готов.

      – Ладно, давай вставать – у меня волосы уже почти высохли.

      Собираемся, я запаковываю платье в портплед, складываю в сумку все, кроме паспорта. Относим вещи в камеру хранения отеля. Берем кофе на вынос. Идем по утренней Москве. Марк хочет показать мне Парк Горького. Очень тепло. Погода просто балует. Солнце щекочет мне лицо, я чувству себя ребенком, хочу газировки и покататься на лошадке.

      Парк оказывается на реконструкции, мы проходим буквально пару аллей и идем под огромным мостом на другую сторону проспекта – там в Музеоне парк скульптур советского времени. Не доходя, на набережной, нас встречает гигантская фигура Петра – масштабы просто колоссальные. Я прошу Марка фотографировать меня с на фоне этой скульптуры. Морщусь, солнце бьет в глаза – весна.

      Вдоль набережной стоят художники, мы гуляем между их творениями – все немножко лубочное, для туристов.

      Я вижу первые весенние цветы – у нас еще снег не сошел, а здесь – пожалуйста, синие колокольчики пролесок и яркие солнышки мать-и-мачехи.

      Рассматриваем скульптуры – ощущение советского детства – беззаботного и огромного –охватывает меня целиком. Мы вспоминаем какие-то события, фильмы и истории тех лет. Я слушаю голос Марка, как он увлеченно рассказывает о переносе памятника Дзержинского сюда, в парк скульптур. Смотрю на него сбоку – снизу вверх, едва до плеча ему достаю. Большого пирата ты мне нашел, боженька. Хладнокровно утопил он мое сердце в водах Средиземья – вовек не найти.

      Последняя дорожка парка походит к концу, что-то горькое повисает в воздухе. Я думаю о том, что скоро расставаться. Опять. И неизвестно – надолго ли.

      – Пора возвращаться. Нам с Пашей еще на занятие нужно успеть.

      – Вы остались на второй день, чтобы потренироваться?

      – Мы должны были танцевать в Крокусе. Но, сам понимаешь, после теракта, это невозможно. Билеты поменять я уже не успела. Поэтому решили,