Последняя охота. Алла Сохе

прибавляются на тюремном кладбище, заметил? Как мужиков по одному каждый месяц увозят, заметил? – зло спросил Хан.

      Влад сжался под его пристальным цепким взглядом.

      – Вы только хорошие перемены замечаете. На это и рассчитано, чтобы за ними плохое не видеть. Действительность другая. Душой чувствую, что-то здесь не так, только не пойму. Думаю, у тюрьмы новый хозяин появился, продали ее. Для государства, по бумагам она не существует. Письма не приходят. Никого не осталось, кто их ждет, значит, не хватятся на воле. Я, думаю, новые перемены в лагере и «золотое» дело, как-то связаны между собой. Пока, не пойму как? Возможно, на смерти «Седого» все закончится, если предположить, что все четверо находились в одной связке с убийцей. В этом случае мы вряд ли найдем, его, но если не закончится, значит, есть какая-то другая причина, по которой убивают людей и «Седой» оказался не прав, связав убийства товарищей по работе, с «золотым делом». А это может означать только одно: те, кого здесь оставили после перевода в новую тюрьму – будущие трупы. Пока, я не пойму ничего. Ты узнаешь, кто за всем этим стоит? Жизнь за жизнь. Хотя твоя, ничего не стоит, – махнул рукой Хан, – отомстишь за меня и братков. Все, что понадобится, приготовят. Остальное запоминай.

      Хан наклонился близко к уху Влада и зашептал…

      Наедине они больше не встречались.

      глава 9

      Ворота тюрьмы открылись и два джипа въехали на внутреннюю территорию.

      – Владимир Иванович, прошу в мой кабинет, – засуетился начальник.

      – А куда же еще, не в камеры же вонючие идти.

      – Зря вы так, Владимир Иванович, у нас неплохие камеры. Заключенные хорошо живут в них. Все есть, простыни, по…

      – Ты, что отчитываться за хозяйственную деятельность будешь, – грубо оборвал его Владимир Иванович, – я здесь не для этого. Хочу понять, кто ему помогает. Не ты случаем? А?– подозрительно посмотрел в его глаза.

      – Что вы Владимир Иванович? Да, как подумать могли на меня?

      – А одежда? А табак? Сколько он здесь сидит?

      – Полгода уже.

      – Ты что же думаешь, у него за это время все схвачено? Где его личное дело?

      – Вот, оно. Подготовили, – услужливо открыл папку начальник тюрьмы.

      – Посмотрим, кто ты есть такой шустрый. – Сказал Владимир Иванович, усаживаясь в мягкое кресло начальника тюрьмы. Взял папку.

      – С …, – дочитал фамилию, имя, отчество, потом снова, еще раз и ему стало плохо: спазмы подступили к горлу. Задыхаясь, не мог ничего произнести. Усилием воли, чтобы никто ничего не заметил, заставил себя вдыхать воздух небольшими порциями.

      Это был испуг. Он спровоцировал приступ. Спазмы сжимали горло. «Дышать! Дышать!», – мысленно приказывал себе Владимир Иванович. Необходимо восстановить дыхание, хотя очень хочется крикнуть: «Вот это да!»

      Действительно, будь он один, так бы и случилось. Люди, которые находились вместе с ним в кабинете – подчиненные. Показать свою слабость – смерти подобно. Для них он пахан, не имеющий жалости ко всем