Легенда. Герои Урании. Алина Романова

у книжки продолжения нет. А насчёт работы не расстраивайся, другую фирму найдёшь. Сейчас их видимо-невидимо.

      – Понимаешь, без института все приличные места для меня закрыты, а неприличные мною не рассматриваются. Что остаётся? Модельной внешностью я не обладаю, «предпринимать» ничего не умею… А пособие на ребёнка меньше, чем ничего.

      – Не парься ты, для девушки с головой сейчас куча возможностей. Бывай!

      Соорудив два бутерброда (себе и собаке), он улетучился.

      «Только вот этой кучи я пока что не вижу».

      Алиса терпеливо дожидалась Марцеллины Львовны. Наконец и та выползла со своим знаменитым пятилитровым чайником.

      – Марцеллина Львовна, если не трудно, расскажите мне, пожалуйста, о прежней хозяйке моей комнаты, – девушка отложила газету и приготовилась слушать.

      – А зачем вам, Алиса?

      – Ну, просто интересно, – она смутилась. – Живу вот сколько лет, а узнать до сих пор не удосужилась. Валька говорила, старушка какая-то…

      – Да.

      – Что – да?

      – Жила. Старая дама.

      – Ну, я понимаю… – Алисе неприятно было вытягивать сведения из человека, который явно говорить об этом не желает, но любопытство уже пришпоривало её. Самой себе она казалась терпеливым рыболовом, который пытается выудить не леща на зорьке, а информацию.

      – А какая она была?

      – Из «бывших».

      Это понятие вмещало в себя так много, что требовало детального рассмотрения.

      – А вы, извините, разве не из «бывших»?

      «Сова» вскинула птичью головку.

      – К вашему сведению, Алиса, мой дед, Ардальон Петрович Сыромятин, был купцом первой гильдии, официальным поставщиком императорского двора! Его кожевенные мануфактуры известны были по всей России!

      Алиса примирительно улыбнулась.

      – Да ведь я и не спорю, Марцеллина Львовна. И что же?

      – Дед, мир его праху, успел после переворота уехать во Францию, а отца в тридцать седьмом расстреляли, – она так и сказала – «после переворота», а не «после революции».

      – А дальше?

      – Дальше? – она поправила очки. – Дальше маму отправили «на поселение», а нас с Лерой отдали в детский дом. Сюда мы въехали уже после того, как «Хозяин» преставился, где-то… да, где-то году в пятьдесят восьмом – пятьдесят девятом.

      – И эта старая дама…

      – Жила здесь. Прежде вся эта квартира принадлежала ей.

      – Как?! ВСЯ квартира?

      – Целиком.

      Алиса попробовала представить себе, что значит быть владелицей такой огромной квартиры, но не смогла.

      – Этих-то комнат раньше не было – вашей, Валентининой, Валерия, – Марцеллина небрежно взмахнула рукой, как бы отметая столь ничтожные вещи. – Большую залу перегородили спешно, стены, естественно, не капитальные – так, доски, штукатурка сверху. Потому и слышимость колоссальная – чихнёшь, а за стеной скажут: «Будьте здоровы», верно?

      – Верно, – согласилась Алиса. Храп соседушки справа и скрип кровати соседей слева успешно отравляли