времени в обрез, придётся идти первым попавшимся маршрутом. Перекусив наскоро кусочком вяленного мяса и утолив жажду в первом попавшемся ручье, коих было несколько, весело журчавших посреди камней. Но пора и честь знать, предстоял сложный подъём без страховки. Но ему, выросшему у подножия довольно высоких гор, с ледниками на вершинах, которые с детства облазил, пропадая все дни летнего сезона на скалах. Подъём начался довольно легко, несмотря на ночную усталость, добравшись до первого уступа, решил немного передохнуть, лая собак не слышно, – значит, преследование ещё далеко, и есть шанс добраться до верха скального массива и уйти дальше незамеченным. Но надо поторапливаться, как не хотелось посидеть наверху и любоваться живописными видами сверху. Вот и следующий выступ. А за ним почти вертикальная щель, очень удобная для подъёма. Где-то очень далеко послышался лай собак, значит, отдохнуть не придётся. Вот и следующий выступ, сердце бешено колотилось, но останавливаться нельзя, пришлось втиснуться в щель, уходящую вверх под небольшим углом, это давало возможность ускорить подъём. Собаки наконец вырвались из леса и огласили своим лаем окрестности, за ними поднялось несколько бандитов с винтовками. Один из поднявшихся первым, здоровенный детина с длинными рыжими волосами, по-видимому, главарь, начал осматривать скальный массив, приложив руку ко лбу в виде козырька от лучей солнца, только что выскочившего из-за заснеженных вершин. Рихард посильнее вжался в расселину, таким образом его не будет видно. Ему был слышен весь разговор внизу, хотя и вёлся он на французском языке, а его он отлично знал от отца так же, как немецкий, который усвоил от матери. Прошла целая вечность, прежде чем раздался хриплый голос:
– Я его не вижу, неужели сумел скрыться от меня? Но ничего, я тебя поймаю и сдеру твою шкуру живьём. Придётся идти вокруг, не тащить же собак вверх, хотя я кое-что придумал.
Дождавшись, пока преследователи отойдут на приличное расстояние, судя по лаю собак, беглец осторожно выглянул из-за выступа, за которым прятался, и не обнаружив ни одного человека, принялся преодолевать оставшийся подъём. Он взобрался на вертикальную стену, когда солнце уже было в зените. А теперь предстояло основательно запутать следы и уйти окончательно от погони, но это надо сделать до захода солнца. Решение пришло спонтанно, – добраться до заброшенного приюта, когда он был в этой местности в последний раз, хижина приюта была в приличном состоянии, хотя крыша кое-где провалилась, но для ночёвки подходила. Солнце уже село, показалась луна, освещая всё своим неверным светом. Сутки, проведённые в непрерывном подъёме, сказывались, усталость брала своё. Последние шаги до показавшейся хижины дались с большим трудом. Рихард отвалил бревно, подпиравшее двери, шагнул в темноту помещения. Ориентируясь по памяти, присел возле очага, достал раннее собранную растопку и кремень с железной пластиной. После первого удара вылетел сноп искр, попавший на сухой мох под растопкой. Осталось
