Глаза и уши режима. Государственный политический контроль в Советской России, 1917–1928. В. С. Измозик

политике Советского государства, истории ВЧК–ОГПУ, речь прежде всего шла о различных формах и методах преследования граждан, способах получения ложных показаний, фальсификации судебных дел и т. п.46 За редчайшим исключением, деятельность политического контроля не находила отражения и в мемуарной литературе47.

      Поэтому целью данной монографии является исследование возникновения и существования политического контроля властей над населением России в первое десятилетие Советского государства (1917–1928) с учетом новых материалов, ставших доступными за эти годы. Выбор именно этих временных рамок обусловлен рядом обстоятельств. Во-первых, это период, в который, по мнению многих ученых, еще существовали различные альтернативы исторического развития страны. Во-вторых, большую часть его занимает время НЭПа, который, по выражению З. Бжезинского, был «самой открытой и интеллектуально новаторской фазой русской истории XX столетия»48. Причем, по мнению Ю. И. Игрицкого, в период НЭПа «советская Россия по объему прав и свобод граждан и общественных организации мало чем отличалась от других стран Восточной Европы, Центральной и Южной Америки, Китая, Японии, которые никто из исследователей… не относит к разряду тоталитарных»49. Тем более интересно и важно проследить, как в этих условиях существовала система политического контроля и какое влияние оказывала она на другие сферы политической жизни. Одновременно, материалы самого политического контроля помогают лучше увидеть реальные настроения различных групп населения в этот период.

      Как определить само понятие «политический контроль над населением»? Впервые такая формулировка была мной предложена в 1995 году. Но в гуманитарных науках редко когда предложенное определение принимается всем научным сообществом. Поэтому мне кажется важным привести мнение исследовательницы «Политического контроля», д. и. н. Н. А. Володиной, опубликованное в 2010 году:

      Данное В. С. Измозиком и поддержанное исследователями (практически всеми, мы не встречали никакой критики) определение политического контроля не отражает важнейшего, на наш взгляд, аспекта: формирования – всеми возможными способами – общественного мнения, т. е. воздействия на массовое сознание. На наш взгляд, изучение отдельных, пусть и очень важных аспектов, методов и институтов политического контроля не позволяет объективно оценить действие всей советской системы политического контроля, проанализировать ее объективные и субъективные причины становления, оценить развитие и взаимодействие ее институтов и методов, выявить причины столь высокой ее эффективности. Одна из ключевых особенностей советского режима заключалась в том, что власти не только выясняли характер настроений в обществе, но и активнейшим образом, в небывалых ранее масштабах их формировали, воспитывали «нового человека».

      В связи с этим мы предлагаем следующее определение политического контроля. Политический контроль – это

46

Викторов Б. А. Без грифа «секретно». Записки военного прокурора. М.: Юридическая литература, 1990; Конквест Р. Большой террор. Рига, 1991. Т. 1, 2; Солженицын А. И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918–1956. Опыт художественного исследования // Малое собрание сочинений. М.: ИНКОМ НВ, 1991. Т. 5–7; Фельштинский Ю. ВЧК–ОГПУ: Сб. документов. Benson, 1989; Эндрю К., Гордиевский О. КГБ. История внешнеполитических операций от Ленина до Горбачева. М.: Nota Bene, 1992; и др.

47

Авзегер Л. Я вскрывал ваши письма. Из воспоминаний бывшего тайного цензора МГБ // Время и мы. Нью-Йорк; Тель-Авив; Париж, 1980. № 55, 56.

48

Бжезинский З. Большой провал. Агония коммунизма // Квинтэссенция: Философский альманах. М.: Политиздат, 1990. С. 258.

49

Игрицкий Ю. И. Снова о тоталитаризме // Отечественная история. 1993. № 1. С. 13.