«Принуждение» к правопорядку. Книга первая. Деревянное счастье. Арсений Алмазов

давать делу задний ход.

      Бюрократическая машина все равно доводила дела до суда. Руководство, в виде прокурора города Звонарева, бывало, скрипело зубами, но сделать ничего не могло. Ершова мало волновало, что это не Звонарев такой плохой, это стратегическая или тактическая политика, в зависимости от обстоятельств, заставляла его выбирать наиболее «подходящие» версии, распределять следственно‑оперативные ресурсы не в порядке очередности расследования дел или их опасности для общества, а исходя из кажущейся, конъюнктурной важности, мнений разных влиятельных людей.

      Вот за свое личное своеобразное правдолюбие и страдал Ершов: не давали звание советника, и все, мол, взыскания есть неснятые!

      Не тратя времени даром, следователь поехал к вдове убиенного, Елене Станиславовне.

      Обстановка выглядела довольно богатой.

      Ершов даже поразился, как можно из обычной трехкомнатной квартиры среднестатистической планировки сделать такую конфетку. Мебель, само собой разумеется, была великолепна, своя, индивидуальный заказ, а в эту мебель ненавязчиво вписывалась самая современная аппаратура.

      Бывает, может, и дороже, но Ершов не видел, несмотря на то что насмотрелся за свою следовательскую жизнь.

      Потерпевшая выглядела превосходно, этакая сорокалетняя Шарон Стоун. Следователь даже приуныл, до чего же бывают привлекательными женщины в бальзаковском возрасте, но вот, черт возьми, принадлежат не тебе…

      Между прочим, совсем не казалась убитой горем! Женщина не стала скрывать, что отношения с покойным мужем были весьма и весьма непростые. Но еще больше она ненавидела окружение, с которым «по долгу новой службы» мужу приходилось контактировать и от которого он и его семья сильно зависели:

      – Я говорила, говорила ему! Не влезай в это! И тебе, и нам с сыном головы скрутят. Не послушал!.. Сволочи, мрази! – «Безутешная» вдова явно не хотела выбирать выражения.

      – А что он собирался делать? – Пытливый мозг Сергея мгновенно впитывал информацию и формулировал десятки вопросов, выстраивал их в порядке важности и возможности задать, не испугав ими пострадавшую.

      – Видите ли, Сергей…

      – Эросович. Мой отец был грек. Его Эрос звали…

      – …Сергей Эросович, – Елена Станиславовна изучающе смотрела на следователя, – вы прекрасно знаете, что вокруг любого бизнеса крутятся стаи бандитов. С одними, местными, он нашел общий язык, отстегивает им каждую неделю. Вернее, отстегивал. Теперь, похоже, мне нужно будет этим заниматься. Но он же хотел влезть в такую кутерьму, что чертям бы стало тошно! Переходить собирался совсем на другой уровень. А здесь другие отношения, здесь все нужно было решать заранее, эти люди не церемонятся…

      – А кто такие? Что за люди?

      – Да мебельная мафия. Они контролируют все мебельное производство в России.

      Интересные новости! Выходит, покопаться придется!

      – А что, вы так сильно пошатнули доходы российского мебельного бизнеса благодаря вашей фабрике?

      – Алексей