Романы под царским скипетром. Лариса Черкашина

вышколенные жандармы, ни его ангел Катя.

      Злодейское покушение на Александра II 1 марта 1881 года. Художник Порфирьев. 1881 г.

      …Александр II мученически умирал в дворцовых покоях. Как вспоминала княгиня Мария Мещерская: «Император уже потерял сознание и оставался весь бледный, с восковым лицом, с лёгкой раной над бровью. На обеих ногах кости были совершенно раздроблены…»

      Слово великому князю Александру Михайловичу: «Княгиня Юрьевская вбежала полуодетая. Говорили, какой-то чрезмерно усердный страж пытался задержать её при входе. Она упала навзничь на тело царя, покрывая его руки поцелуями и крича: „Саша! Саша!“ Это было невыносимо. Великие княгини разразились рыданиями».

      Оправившись от удара и проявив редкое самообладание, Екатерина Михайловна ухаживала за умирающим мужем: давала ему дышать кислород, растирала виски эфиром, помогала хирургам перевязывать его раздробленные ноги, пыталась говорить с ним то по-русски, то по-французски…

      Царственный мученик страдал недолго, он умер в тот же день – 1 марта 1881 года. Но что пришлось испытать его супруге!

      Александр Михайлович продолжил горестные воспоминания: «Лейб-хирург, слушавший пульс царя, кивнул головой и опустил окровавленную руку.

      – Государь Император скончался! – громко промолвил он. Княгиня Юрьевская вскрикнула и упала как подкошенная на пол. Её розовый с белым рисунком пеньюар был весь пропитан кровью. <…>

      Из комнаты почившего вынесли бесчувственную княгиню Юрьевскую в её покои».

      Какое невероятное стечение обстоятельств: именно в этот день император обещал своей «дорогой Катрин» вернуться раньше, чтобы вместе с ней отправиться на прогулку в Летний сад. Туда, где впервые грянул пистолетный выстрел. Будто грозное предупреждение… И там, где он уверовал: милая Катя стала ему ангелом-хранителем.

      Но ведь в тот злополучный мартовский день Екатерина Михайловна тревожилась и умоляла супруга не покидать Зимний. На что он ласково успокаивал любимую, заметив, что не может же он, Государь, быть в заточении, подобно птице в золотой клетке…

      По воспоминаниям, «последний вечер Его драгоценной жизни, в который Он занимался чтением Святого Евангелия с княгиней».

      Наступившим воскресным днём император отправился в Манеж, где наблюдал развод войск, а после в Михайловский дворец, пить чай с кузиной, великой княгиней Екатериной Михайловной.

      Но террористы-метальщики, изготовившись, уже заняли свои места вдоль набережной Екатерининского канала…

      Сердца многих русских людей полнились в те дни великой скорбью. И одно из них – Петра Чайковского. «Известие это так поразило меня, – делится композитор горестными раздумьями с госпожой фон Мекк, – что я едва не заболел. В такие ужасные минуты всенародного бедствия, при таких позорящих Россию случаях тяжело находиться на чужбине. Хотелось перелететь в Россию, узнать подробности, быть в среде своих, принять участие в сочувственных демонстрациях новому Государю и вместе с другими