Игорь Святославич. Виктор Поротников

лет стоявшему во главе донских половцев.

      Роды Отперлюевичей, Улашевичей и Токсобичей давно тяготятся главенством рода Ясеня. Теперь, когда ушли в страну предков ханы Сырчан и Атрак, знатнейшие мужи этих родов непременно попытаются отнять верховную власть у Кончака, который стал великим ханом, опираясь на своих многочисленных родственников и войско. Но после поражения под Коснятином войско у Кончака уже не столь сильно.

      Об этом же намекнул Кончаку его брат Елтук, когда тот вернулся в становище с могильников предков.

      – Ханы Елдечук и Тулунбай не зря одним станом стоят за рекой, – молвил Елтук. – Вместе они – сила. А у нас, брат, прежней силы уже нет. И хан Копти против нас. И Тайдула. И Чилбук… Да и Гза тоже.

      – С Гзой и Чилбуком я договорюсь, – сказал на это Кончак, снимая с себя пояс с саблей. – Все прочие ханы всегда нож за пазухой держали против меня. Так что ты не удивил меня, брат.

      – Что сказали предки? – поинтересовался Елтук.

      – Молчат, – хмуро ответил Кончак.

      Вошёл раб и сообщил, что Кончака зовёт к себе его старшая жена Хозалчин.

      Юрты ханских жён стояли полукругом за шатром Кончака.

      В передней, самой роскошной юрте жила старшая ханша. Хозалчин была когда-то любимой женой Атрака, и Кончак взял её в жёны по степному обычаю, дабы унаследовать старшинство в роде Ясеня. Родная мать Кончака умерла, когда ему исполнилось восемь лет.

      В молодости Хозалчин была изумительно красива, но теперь, когда ей уже было за сорок, от былой привлекательности почти ничего не осталось. Она располнела и стала как будто меньше ростом. Лицо с двойным подбородком стало круглым и одутловатым, из-за чего раскосые глаза Хозалчин казались ещё ýже. Впрочем, в уме этой женщине отказать было нельзя, и Кончак частенько прислушивался к советам своей старшей жены и бывшей мачехи.

      В юрте Хозалчин курились благовония в небольшой жаровне. От этого царящий в ней полумрак обретал некую таинственность. С возрастом у Хозалчин стали болеть глаза, поэтому она не выносила яркий свет.

      – Что тебе поведали духи предков, мой хан? – такими словами встретила Хозалчин Кончака.

      – Ничего определённого, – ответил Кончак и вздохнул, опускаясь на мягкие подушки. – Я хочу ещё поговорить с сихирче[56].

      – С Есычаном?

      – С ним.

      – Пустая трата времени, мой повелитель.

      – Твоё пренебрежение к духам предков уже вышло тебе боком, – упрекнул жену Кончак. – Духи наслали на тебя мучительную одышку и болезнь глаз. Но тебе, как видно, неймётся!

      – Мёртвые не могут помогать живым, – раздражённо бросила Хозалчин, – живым могут помочь только живые. Нужно слать гонцов к Кобяку, мой хан.

      Кончак вздрогнул.

      – Ты хочешь стравить лукоморских половцев с донскими?

      – Я хочу, чтобы Кобяк помог тебе остаться великим ханом, – пояснила Хозалчин.

      Кончак задумался.

      Конечно, Кобяк ему друг и не откажет в помощи, но всё это чревато кровавыми

56

Сихирче (тюрк.) – шаман.