Игорь Святославич. Виктор Поротников

созвал бояр своих.

      – Не иначе, Олег поход замыслил. И дружине моей в том походе быть.

      Бояре понимающе качали бородами: зовёт их князь на войну. Возражений не было, ибо всем было понятно, что младший брат ходит в воле старшего брата.

      Все путивльские бояре с сыновьями и слугами собрались под Игорев стяг.

      Один вопрос был у всех в речах и глазах: на кого собрался идти ратью Олег? Ежели на черниговского князя, то не к добру это!

      Игорь сам изнывал от любопытства. Воевать ему хотелось, но при этом хотелось, чтобы и противник был достойный.

      Олег сразил Игоря оглушительной вестью:

      – На Киев пойдём, на самого Мстислава Изяславича!

      – Да ты спятил, брат! – растерялся Игорь. – Не по силам нам тягаться с киевским князем!

      Олег засмеялся:

      – Нам, конечно, не по силам, но есть на Руси властелин посильнее киевского князя.

      – Кто же это? Неужели Ярослав Осмомысл?!

      – Нет, не он, – посерьёзнев, ответил Олег. – Войну Мстиславу Изяславичу объявил Андрей Боголюбский. Слыхал о таком князе?

      Игорь согласно покивал головой.

      Кто же не слышал о своенравном и жестоком суздальском князе, который родных братьев уделов лишил, презрев отцово завещание, племянников изгнал из отчины своей, боярам головы рубит за малейшее неповиновение. Даже епископа, поставленного в Ростово-Суздальской епархии самим митрополитом, князь Андрей изгнал и поставил на его место своего, из местных священников. Ходят слухи, будто занёсся князь Андрей в своей гордыне настолько, что желает в вотчине своей отдельную от Южной Руси митрополию создать.

      «Неужели князю Андрею, как и отцу его Юрию Долгорукому в своё время, показалось мало Ростова и Суздаля, что пожелал он для себя ещё и златого стола киевского!» – подумал Игорь и спросил об этом Олега.

      Олег растолковал брату, что к чему.

      Оказывается, Мстислав Изяславич сидит в Киеве не по родовому праву. По древнему уставу Киев прежде всего должен принадлежать дяде Мстислава – Владимиру Мстиславичу. Поскольку Владимир Мстиславич не претендует на киевский стол, то права на него переходят к старшему из оставшихся сыновей Юрия Долгорукого, а именно к Андрею Боголюбскому.

      Андрей же пожелал передать право на владение Киевом смоленскому князю Роману Ростиславичу в обход своих младших братьев.

      – Теперь шурин мой Роман Ростиславич зовёт меня в поход на Киев, – продолжил Олег. – Братья его Рюрик и Давыд тоже ополчились на Мстислава Изяславича. На подходе к Смоленску находятся Андреевы рати из Залесской Руси, также вышли полки из Переяславля и Дорогобужа – тоже на Киев.

      – Не понимаю, почто Ростиславичи ополчились на Мстислава Изяславича, – пробормотал Игорь, – ведь они сами звали его на киевский стол. И Глеб Переяславский звал. И Владимир Андреевич Дорогобужский. Ныне же все они – враги Мстиславу.

      – А кто из них может тягаться с Андреем Боголюбским, ежели у того сорок тысяч войска! – усмехнулся Олег. – Против такой силы не попрёшь! Вот Ростиславичи и решили поддержать Андрея