Агония любви. Татьяна Лерим

загадал.

      Вообще Энтони просто нереальный красавец. Серьезно! Даже завидно, что мы друзья. Я всю жизнь гордилась, что такой идеальный мачо и всегда отшивается со мной рядом. Все-таки хорошо, что его родители однажды купили дом именно в нашем районе, по соседству. Я сразу, как его увидела, остолбенела и проплыва в его направлении.

      Я еще тогда решила, что этот мальчик будет дружить только со мной. И снова все сбылось. Вы еще не верите в силу моих мыслей?

      Конечно, тогда мы были детьми, и я сама свои «хочу» не воспринимала всерьез. Но сейчас, смотря на повзрослевшего, умного юношу с черными, как перо ворона волосами, и голубыми глазами, и идеальным торсом ко всему этому образу в дополнение, понимаю, что с выбором друга не ошиблась.

      Мы гуляем по набережной. Наслаждается летом, волнами, песком и жарким воздухом, под которым даже мозг плывет и тает, но я люблю именно лето. Это время волшебно. Зимой воздух суше и появляется ветер, который так ужасно сушит кожу.

      Но скоро у меня будет жесткий график. Если я хочу добиться многого, то нужно усердно работать все четыре года, и заветная мечта будет у меня в руках.

      – Ну хоть сбудется? Что ты для этого делаешь? – не унимаюсь я, ускоряясь на два шага вперед и поворачиваясь к Энтони лицом, а к пешеходам пятой точкой. Уверенна, Тони загадал что-то нужное для себя, необычное и неосуществимое. Если бы Беккеру нужна была машинка, тетрадка, учебник, глобус, то он бы уже исполнил свои желания, просто попросив у родителей. Значит, дело в другом!

      – Не знаю. Время покажет, – абстрактно говорит, успокаивая и глядя с теплотой, от которой у меня появляются мурашки по коже. Его это волнует, иначе бы Беккер обязательно поделился бы со мной. И вообще, что это за желание такое, которым нельзя поделиться с лучшей подругой! Вечно эта привычка и правило по жизни – сначала пусть сбудется, потом расскажу. И как он может столько лет молчать об этом! Уверена, его желание просто не слышит вселенная из-за тишины.

      – Когда-нибудь я все узнаю! – угрожаю ему пальчиком тыча свой рожок мороженного в его нос и отворачиваюсь, взмахнув конским хвостом прямо перед лицом друга.

      – Не сомневаюсь в этом, – отмахивается от меня, как от назойливой мухи, вытирая, обратной стороной края футболки, нос.

      – Подожди, салфетку найду. Будешь как свинья, – одергиваю руку, не дав запачкать его любимую футболку. Боже, я даже это знаю. Сама покупала на один из праздников. И теперь Энтони носит ее не снимая.

      – Кстати, как ты думаешь, а режиссеров много ходит по университету? – задумываюсь я, как только смех и дурачество заканчиваются. Пора подумать о серьезном. Мы же уже не школьники.

      – Начинающих? – смотрю на серьезный и задумчивый взгляд Беккера, бровь у которого моментально поднимается вверх. Мне даже стало смешно. Зачем мне эти сопляки, которые сами ничего толком не смыслят в киноиндустрии?

      – Да нафиг они мне сдались! Знаменитых, конечно. Вот придет один, увидит меня, влюбится и снимет меня во всех