Ее незабываемый любовник. Мерилин Лавлейс

сомневалась, что он так посчитает. Не сначала. Но со временем…

      Она подняла глаза, когда причина этих перемен вернулась в гостиную.

      – А, вот и вы, Натали. Мы как раз собирались выпить аперитив. Присоединитесь к нам?

      – Нет, спасибо.

      Рука Дома замерла на пробке графина богемского хрусталя, который он и Зия подарили герцогине при первой встрече. Решив смягчить неуступчивого референта, он медленно улыбнулся:

      – Уверены? Абрикосовый бренди – это национальный напиток моей страны.

      – Уверена.

      Он моргнул. Черт возьми! Кажется, ее нос снова дернулся, словно она унюхала дурной запах. Какие, черт побери, небылицы плели о нем Зия и/или Джина? Пожав плечами, он налил палинку в два бокала, один отнес герцогине и сел рядом с ней. Уж кому-кому палинка и не повредит, так точно референту. Чрезвычайно крепкий бренди двойной перегонки заставит задрожать не только ноздри.

      – Сколько ты пробудешь в Нью-Йорке? – осведомилась герцогиня, сделав первый глоток.

      – Всего один вечер. Завтра у меня встреча в Вашингтоне.

      – Хм, мне следовало бы подождать возвращения Зии и Джины, чтобы обсудить это с тобой, но они уже все знают.

      – Знают? О чем?

      – Об эдикте 1867 года.

      Она отставила бокал. В выцветших голубых глазах плескалось возбуждение.

      – Как ты помнишь из учебников по истории, война с Пруссией вынудила императора Франца-Иосифа пойти на определенные уступки своим вечно недовольным венгерским подданным. Эдикт 1867 года дал Венгрии полную внутреннюю автономию, пока она остается в составе империи, участвует в войнах и обсуждении иностранных дел.

      – Да, я это знаю.

      – Ты также знаешь, что Карленберг сделал собственное дополнение?

      – Нет. Не знал. Не было причин знать, – мягко заметил Дом. – Карленберг больше ваше наследие, чем мое, герцогиня. Мой дед, кузен вашего мужа, оставил замок задолго до моего рождения.

      А вскоре перестало существовать и герцогство.

      – Твой дед, оставляя Карленберг, забрал свое имя и чистоту крови.

      Шарлотта подалась к нему и впилась в его руку костлявыми пальцами, словно когтями:

      – Ты унаследовал чистоту крови и это имя. Ты Сен-Себастьян. Последний великий герцог Карленберг.

      – Что?!

      – Натали обнаружила это в своих исследованиях. Дополнение. Император Франц-Иосиф подтвердил, что Сен-Себастьяны будут носить титулы великого герцога и герцогини. Вечно, в обмен на охрану границ империи. Империи больше не существует, но, несмотря на войны и восстания, этот небольшой участок границы между Австрией и Венгрией остается в прежнем виде. Следовательно, существует и титул.

      – На бумаге, возможно. Но земли, особняки, поместья и охотничьи домики, составлявшие когда-то герцогство, давно поменяли хозяев или просто исчезли. Потребуется целое состояние и десятилетия судебных тяжб, чтобы что-то вернуть.

      – Земель и домов больше нет. Но титул остался. Когда я умру, Сара станет великой герцогиней. Или Джина, если, не дай