Геренберо. Начало войны империй. Андрей Геннадьевич Акиндинов

протестующих старших и высших офицеров разом пресеклись.

      – Отлично! – более сдержанно продолжил представитель Главного Управления Объединенных Галактических Сил. – А раз все всё знают, значит, мне, как Куратору Конфедерации, нет смысла инициировать проведение внеочередной проверки профпригодности руководства центра на Фаладри-Пятнадцать.

      Ютор Фбаргаадо все время порожденной его словами бури дожидался в некоей эмоциональной прострации. Он – персона «выставочная». «Говорящая голова» хоть и с регалиями, и заоблачным статусом, но всего лишь вестник. Роль его такая в этом спектакле. Плохая, надо сказать, роль…

      – Адмирал, прошу, продолжайте.

      Выпустивший пар Куратор степенно разместился на законном месте. Теперь требовалось умаслить явно жаждущую его крови административную публику и не подставиться перед приезжей шишкой ГУОГС.

      – Благодарю, ркаси.

      Гарг какое-то время собирался с мыслями и корректировал заранее сформированную стратегию поведения, которой он хотел придерживаться. До столь бурной реакции зала…

      Расчет младшего Фбаргаадо был на то, что хотя бы половина присутствующих прикусит язык (или другие части органов речи), дабы после официальной части, в неформальной обстановке привести к знаменателю общий расклад дел. Сейчас же… Руководящая «рать» как сговорилась – загалдели все, как одержимые в лихорадочном приступе! Очевидный минус парламентера. Иногда вещателя приканчивают «благодарные слушатели», едва тот закончит произносить заготовленный текст. Разумеется, гарг не был никаким парламентером. Он – простой докладчик. Но почему-то в голове угнездилась мысль, что его церемониальная роль именно сродни столь противоречивой персоне вынужденной «говорящей головы», судьба которого зависит совсем не от него самого.

      – Факт присутствия в сценарии некроперсонала – момент, конечно, неприятный, – Фбаргаадо осторожно начал прощупывать спеченную гневом комсостава в ядовитый ком эмоциональную почву, – но, этого рано или поздно следовало ожидать в итоговых испытаниях.

      Очередной кивок Куратора.

      Пышущие гневом органы зрения офицеров зала.

      – Конфедерация давно не находилась в том положении, какое переживает в настоящий момент. Дела давно минувшие, для большинства короткоживущих разумных теперь сродни легендам и сказкам…

      Оценивающий взгляд начальствующей «шишки» в его сторону, затем – на негодующих, но проглотивших злые языки «базовских» командиров разного уровня значимости.

      – Однако не всё то – пустые разговоры. Жизнь разумного скоротечна. Мимолётна в масштабе Вселенной. Приходят и уходят поколения, рождаются, расцветают и угасают цивилизации, но есть в мироздании разумные, которые при долгом личном бытии созерцали безмерно продолжительные эпохи.

      Кивок. Одобрение Куратора.

      Растерянность офицерского состава от непонимания, что пытается донести до них «презренный» гарг.

      – Как