Рауит. Иван Панин

это был Киртол. Он вытащил меня из воды, и мы оба оказались лицом к лицу с медведем.

      Киртол не дрогнул, когда зверь почти вплотную приблизился к нему. Резким движением он схватился за оружие, чье лезвие через мгновение оказалось в груди медведя. И меня облило горячей кровью, когда Киртол достал свой клинок из тела умирающего животного.

      – Вставай, – раздался внезапно голос Хасота.

      – Быстро же мы на этот раз справились, – произнес Киртол, смывая кровь со своего клинка в реке.

      Когда лезвие избавилось от красных пятен, клинок отправился назад на крепление на поясе. Киртол повернулся ко мне и улыбнулся, а до меня стало доходить, зачем они взяли меня с собой.

      – А он меня удивил, – произнес приближающийся Рэмса.

      – Меня тоже, – послышалось от Хасота.

      – Вы использовали меня как приманку? – спросил я, глядя на свои окровавленные руки.

      – Ну, извини. Зато твое присутствие нам очень помогло, – продолжил Хасот.

      – Умойся. Все лицо в крови, – сказал мне Рэмса.

      Не только лицо, я весь был в крови. Меня облило с головы до ног, а запах въелся в каждую клетку моего тела. Новый для меня железный запах. Я погрузился в воду с головой, задержав дыхание. Течение было неслабым и уносило на волнах кровавые вихри, которые срывались с моего тела. Вынырнув, я начал тереть наиболее испачканные участки кожи, пока кровавые пятна не стерлись. Потом снова погрузился под воду, чтобы смыть оставшееся с лица. Рана на моей шее снова открылась, но из-за холодной воды я не сразу это заметил. Но когда я вылез из воды, это заметил Киртол.

      – У тебя кровь, – сказал он мне.

      – Вот черт! – воскликнул я.

      Осмотревшись вокруг, я заметил в траве широкие сердцевидные листья. Сорвал один и прижал к ране, пытаясь остановить кровь. Пригодилась повязка, которая была у меня на запястье, я завязал ее снова на шее, зафиксировав лист, и надеялся вернуться назад, не потеряв по дороге сознание.

      – А ты крепче, чем я думал, – произнес Рэмса.

      Тем временем Киртол, заметив, что я побледнел, подошел к мертвому медведю, достал клинок и разделал грудную клетку, повалив зверя на спину. На моих глазах он достал сердце, еще горячее сердце.

      – Пей, – сказал Киртол, протянув только что вырванный из груди орган.

      – Пей, – повторил Рэмса.

      Они заставили меня выпить медвежью кровь прямо из его же сердца. Я чувствовал лишь тепло в своем горле, потом это тепло поглотило все тело. Я горел, меня накрыло новое для меня ощущение, заставившее сердце биться быстрее.

      Мы вчетвером отправились обратно, неся труп медведя. Он оказался легче, чем я думал. Его мокрая шерсть пахла чем-то странным, когти были крупные и острые, глаза я решил закрыть, что немного удивило остальных.

      Я начал лучше ориентироваться в лесу, начал замечать больше вокруг себя. Я слышал пенье птиц и мог определить, где они примерно находились. Мои ступни стали привыкать к земле, по которой приходилось передвигаться