Рауит. Иван Панин

меня еще сложно было назвать. Появилась небольшая складка жира. Повернувшись боком и осмотрев себя, я заметил это. Недовольно выдохнув, я отправился в душ. Я открыл воду, закрыл глаза и погрузился в прохладный поток жидкости. Мои руки на ощупь на полке нашли бутылку шампуня.

      Рядом с шампунем стояла пена для бритья, которую я нанес на свои щеки, еще не промыв корни волос. Емкость с пеной отправилась обратно, а я потянулся к раковине за станком. Я достал один из упаковки так, что второй зацепился за него и упал куда-то на пол. Отодвинув шторку, я попытался найти его взглядом, но не смог, повернулся к зеркалу и начал сбривать недельную щетину. Зеркало было большим и прямоугольным, а раковина находилась близко к ванной так, что стоя в душе, я мог бриться, глядя на себя.

      Я водил станком по своему лицу и отправлял пену с волосами себе под ноги, где она исчезала в сливе. Еще несколько движений и мои щеки стали гладкими. Я хотел на этом остановиться и положить станок на край раковины, но снова посмотрел на себя в зеркало.

      В мокрых копнах моих волос появилась небольшая пена, а в левой руке я держал еще достаточно острую бритву. Вдруг пальцы моей правой руки пробрались к моей макушке и взъерошили волосы, от чего пены стало больше. Дальше я словно перестал себя контролировать. Я поднес бритву ко лбу, провел ею вверх по голове и лишил себя нескольких прядей.

      Я не был увлечен, но станок с жадностью сбривал волосы с моей головы. А через несколько минут я вылез из ванной, оставив после себя рядом со сливом небольшую горку мокрых русых волос. Я выбросил использованную бритву в корзину и снова осмотрел себя в зеркале. Впервые я был настолько гладко выбрит. До сих пор не могу понять, зачем я это сделал, но мною ощущалась странная легкость, которая касалась не только головы.

      Слева от раковины висело два синих полотенца. Я взял то, что было больше, и принялся вытирать свое тело. Я по привычке начал с головы, забыв о том, что там больше не было волос. Даже замер из-за этого, но потом вдруг улыбнулся и засмеялся сам над собой. Я впервые за эти месяцы смеялся, словно до этого забыл, как это надо было делать.

      Полотенце я бросил на пол и отправился в свою спальню. Мои пятки прошлись по серому ковровому покрытию, я оказался прямо перед своим шкафом. Мои руки открыли деревянные дверцы, за которыми висел целый магазин. Многое из той одежды я надевал по одному разу, в основном это были дорогие костюмы, в которых мне приходилось появляться вместе с отцом на светских мероприятиях.

      Множество брюк и рубашек висело передо мной, каждая на своей вешалке. А внизу стояли ботинки, несколько десятков пар блестело под лампами, которые включались при открытии шкафа. А мне нужны были обычные джинсы, которые я с трудом нашел на одной из нижних полок. Там же и оказалась моя черная толстовка на молнии, которую недавно постирала прислуга. А вот свою зеленую майку я отыскать не смог. Скорее всего, ее выбросили, она была достаточно стара и немного выцвела.

      Осознав то, что любимой вещи больше не было, я решил подобрать