Новая Зона. Калейдоскоп. Юрий Смирнов

непонятные, но безобидные и, насколько я вижу, относительно безопасные. А бывает такое, что не успеваешь попеременно удивляться и вздрагивать от испуга.

      Костров помолчал и снова пустился в дорогу, тяжело преодолевая ступени эскалатора. Наконец они выбрались наверх, и перед ними открылось небольшое фойе с одним-единственным выходом, который никак не ассоциировался со станцией.

      – Что-то не так? – Проводник заметил, что машинист замер перед обитой дерматином дверью, не решаясь прикоснуться к ее ручке.

      – Да тут все не так, – устало промолвил Костров. – А эту створку я узнаю из тысячи других.

      – Где ты видел ее раньше?

      – Я каждый день вижу этот дерматин на протяжении последних сорока лет, – спокойно ответил Костров. – Это дверь моей квартиры на Большой земле.

      Волкогонов не особо удивился: подобные вещи происходили с «туристами» с завидной регулярностью. «Вятка» вообще могла воспроизвести любое место, где раньше бывал клиент, с точностью до самой крохотной детали. Другой вопрос – что она хотела этим сказать?

      – Хочешь, я открою? – Проводник собрался уже было взяться за ручку, но машинист остановил его:

      – Я сам.

      Он потянул ручку вниз, и дверь со скрипом отворилась. Мужчины оказались на пороге прихожей.

      – Это твой дом?

      – Пока не могу сказать с уверенностью, но выглядит точь-в-точь как мой. – Костров шагнул внутрь и посмотрел по сторонам. Справа на вешалке висела его верхняя одежда, на коврике выстроился ряд обуви, черный складной зонт лежал на полочке под круглым зеркалом. Машинист сделал еще несколько неуверенных шагов, и проводник последовал за ним, тихонько прикрыв за собой створку.

      – Кажется, никого нет. – Волкогонов прислушался, но до его слуха донеслось только размеренное тиканье часов в одной из комнат.

      Василий Иванович прошел по комнатам не снимая обуви, чего бы никогда не позволил себе, будь это место настоящим. Вся мебель, все вещи, обои и занавески оказались абсолютно идентичными тем, что были в его квартире. Даже в окне можно было заметить проезжающий мимо транспорт и гуляющих на улице детишек. Волкогонов тоже выглянул наружу: он уже и забыл, как выглядит настоящий мир, где все совсем по-другому.

      – Забавно. – Он отошел от окна. – Я ведь не был на Большой земле очень давно.

      – Может, тебе попробовать туда съездить? – поинтересовался Костров.

      – Ты же знаешь, что это невозможно. «Вятка» никогда меня не отпустит.

      – Ты случайно не знаешь, зачем мы здесь?

      Волкогонов пожал плечами, предлагая клиенту самому решать, что делать дальше.

      – Раз такое дело – пойдем на кухне посидим, – предложил Костров, – все равно уже время обеда. Я думал, придется в лесу у костра трапезничать, а тут – все-таки за столом, как нормальные люди.

      Со словами: «Ну-ка, что у нас тут…» – он сунулся в холодильник. Волкогонов понятия не имел, как питается Костров на Большой земле, что оставляет