Заокеанская конфетка. Рассказы Бывалого. Владимир Добрый

текстом. Это может затруднить, и даже сорвать наши переговоры. Поэтому прошу, сделай это как можно быстрее.

      Курсов сделал паузу и, взглянув Ярышкину прямо в глаза, продолжил:

      – Мне очень понравилось, как они сработали в Великобритании, когда выяснили, что тамошняя разведка задумала после показа их фильма про «Новичок». Они тогда сумели найти и место, где этот «Новичок» изготовили, и жертву, которую наметили, чтобы хорошенько нам нагадить. Благодаря им, тогда удалось нейтрализовать эту гадость, послав к жертве его дочь, гражданку России. Хоть МИ-6 это и не остановило, а жертва проигнорировала наше предупреждение, все получилось не так, как им хотелось. Ведь пострадала наша гражданка, и мы вправе были требовать нашего участия в расследовании. А вот отказ нам в этом превратил их замысел в «Хайли Лайкли», как выразилась их премьер.

      Курсов вдруг улыбнулся:

      – Да, конечно, они засветились, но вышли из положения, причем достаточно остроумно. Надо же было додуматься разыграть из себя влюбленную однополую парочку. Мол, нам, русским, ничего не чуждо, и у нас, в России, это не запрещено, как вы орете из всех утюгов. Не верите – можете сами убедиться по фотографиям ваших камер наблюдений в Солсбери и на мосту, у вашей знаменитой башни. Молодцы ребята, все сделали в лучшем виде. Мы были предупреждены. А кто предупрежден – тот вооружен.

      Курсов снова посерьезнел и продолжил:

      – Так что, Николай Петрович, я жду от этих ребят срочных рекомендаций для организации нашей помощи руководству Бейрута.

      Ярышкин, хоть и не подал вида, был очень доволен такой оценкой работы его ведомства и пообещал решить вопрос в кратчайшие сроки. На этом они расстались.

      В это время Блин и Салеванка спешили на прием к «Деду» в Овальный кабинет. Прием оказался довольно жестким, особенно, для госсекретаря. Байбайкин уже был осведомлен о срыве переговоров и, очевидно, его осведомитель возложил вину за этот срыв на Тявку, указав на высокомерную позицию последнего.

      Президенту, по большому счету, было все равно, из-за чего переговоры не увенчались успехом. Как говорится, что сделано, то сделано. Его интересовало, что собирается предпринять Блин Тявка для срыва переговоров Москвы и Бейрута, а также, какое наказание должен понести бейрутский лис за отказ следовать курсом, указанным самой могущественной страной в мире.

      Госсекретарь не смог быстро дать ответ президенту, но обещал немедленно его подготовить, доложить и привести в действие. Байбайкин ценил Тявку за его деловую хватку, но оставлять без последствий его прокол на бейрутском фронте не желал. Поэтому, зная про непростые отношения госсекретаря с Салеванкой, высказал свое решение, принятое, якобы, для пользы дела:

      – Знаешь, Блин, я тут подумал, и решил твоего секретаря, Джеймса Салеванку, назначить советником по безопасности. Он по-прежнему остается в твоем департаменте, но, как ты понимаешь, уже с особыми полномочиями. Я уверен, это поможет