Книга поколений – 2. Ленинградским троцкистам посвящается. Татьяна Дмитриева

и за связь с братом-троцкистом, арестованном органами НКВД, из кандидатов ВКП (б) – ИСКЛЮЧИТЬ.

      Верно:

      Секретарь Парткома I-го ЛМИ Эйгина.

      Любопытный документ. С какой целью собрано собрание парткома I-го ЛМИ? Чтобы подтвердить решение об исключении Эсфири Жестянниковой из партии? Само собой. К этому моменту она уже была исключена из партии и выслана из Ленинграда. Откуда можно было решить исключить человека, уже исключенного? Только «обсуждать и одобрять». Но, по сути, в глаза бросается главная цель собрания – каждый прикрывал собственный зад, под которым начинал качаться стул. Или еще хуже – за невыполнение неписанных правил «стука» можно было и схлопотать вполне серьезное наказание. А тут все по кругу перевели стрелки друг на друга – и нет виновных. Кроме, конечно, Жестянниковой.

      Можно догадаться, чем, кроме исключения из кандидатов партии, закончится «Дело» Эсфири Жестянниковой. На это указывает последний абзац в протоколе партийного собрания: «Партсобрание предлагает парторгу мнение парторганизации о поведении Жестянниковой довести до сведения органов НКВД».

      Там тоже долго не разбирались, а выслали тетю Фиру из Ленинграда в Таджикистан, где она «хулиганила» и «поносила советскую власть», за что через год ссылки, в 1938 г., ей дали еще 7 лет исправительно-трудовых лагерей и три года поражения в правах. Обычно кроме лагерей и поражения в правах бывший осужденный по политическим статьям не мог вернуться домой, если проживал в крупных городах. Так сестры Роза и Фира встретились на поселении в поселке Кунжер Марийской АССР.

      Скорее всего, Фира попала туда раньше, а Роза, после всех перипетий присоединилась к сестре. Впрочем, это уже не важно – кто к кому приехал, а важно то, что семья была и осталась дружной, несмотря ни на что, даже на то, что Эсфирь пострадала, в том числе, и из-за старшей сестры – «троцкистки».

      Самого дела по обвинению Эсфири Владимировны в Таджикистане нам получить не удалось, так как оно почему-то гуляло между Таджикистаном и Узбекистаном. Возможно, дело в том, что до 1929 г. Таджикистан входил в состав Узбекской ССР. Почему в 1938 году дело из Сталинабада (Душанбе) перекочевало в Узбекистан, история умалчивает. Возможно, Таджикистан стал отдельной республикой, но разделения силовых ведомств тогда все еще не произошло?

      Несмотря на то, что у нас нет протоколов допросов и обвинительного заключения, картина становится вполне ясной из переписки Эсфири Владимировны с разными инстанциями уже во время поселения в Кунжере. Немалых усилий стоило ей доказательство своей невиновности. Из этой переписки мы узнаем, за что конкретно дали тете Фире 7 лет ИТЛ, а также поймем многое о ей самой – ее характере, несгибаемости и неунывающем нраве.

      Кое-что мы уже знаем из ее заявления в партком, о ее поведении на партсобрании и парткоме. Она внешне была абсолютно спокойна, честно отвечала на вопросы, стойко переносила явный поклеп и бездоказательные выпады типа «у них вся семья – троцкисты», «она не могла не знать» и так далее в стиле