ТРИОН. Полёты биоробота в пространстве и времени. Историко-философский приключенческий роман. Александр Иванович Фефилов

и советчика. Кстати, не будь белой вороной, накладывай на себя крест правой рукой! Смотри, как это люди делают. К тебе уже начинают присматриваться – одёжка не та. Хорошо, что я капуцину натянул перед мажорной автогонкой. Чем не странствующий монах! Давай проверим, кто из нас двоих владеет даром речи и будет коммуницировать. Скажи шепотом слова молитвы «Святы́й Бо́же, Святы́й Кре́пкий, Святы́й Бессме́ртный, поми́луй нас».

      Глеб прошептал слова молитвы.

      – Ещё раз! – Молодец! А я в третий раз прошепчу. Три раза полагается!

      Глеб почувствовал, как губы его зашевелились и прошептали слова молитвы – без его воли и без его участия.

      – Слава Богу! Я пока не лишён дара речи! – услышал Глеб радостный внутренний голос Триона.

      – Будем говорить по очереди. Кажется, служба закончилась. Видишь, все зашевелились? Давай двигай к выходу!

      На улице дул прохладный осенний ветер. В воздухе кружила листва. Солнце поблёскивало в куполах высокой церкви. Недалеко от входа толпились монахи, окружив какого-то старца. Глеб подошёл поближе и услышал:

      – Полно тебе по свету-то бродить! Пора бы пристать к гавани. Нам известны твои таланты. Святая лавра примет тебя. Будешь столбом церкви и украшением нашей обители.

      Старец окинул монахов презренным взглядом и твёрдо ответил:

      – Ах, преподобные! Я столботворения умножать собою не хочу. Довольно и вас, столбов неотёсанных, во храме божием!

      Монах, который обращался к старцу, нахмурился, не стал больше говорить ничего. Остальные тоже молчали. А старец продолжил:

      – Риза вас окаянствовала, очаровала. Дьявол ловит людей разными сетями – богатствами, почестями, славою, выгодами, утехами и святынею. Сеть последняя всех несчастнее. Не все вы рождены к сему чёрному наряду. Вы введены в оный одним видом благочестия и мучите жизнь свою без святости в сердце.

      Глеб услышал голос Триона:

      – Ух, ты! Когниции, заложенные в моё мозговое месиво, подсказывают мне, что так выражаться мог только Григорий Саввич Сковорода, родоначальник русской религиозной философии. Давай для начала к нему и прилепимся. Ничего другого пока не предвидится. Постранствуем вместе, в его компании. Прикинься агнецом Божьим, подойди к нему. Говорить я начну…

      Глеб неуверенно подошёл к старцу. Заговорил словами Триона:

      – Отец! Вы человек, который ближе к Богу, чем остальные. Совета Вашего хочу попросить, как странствующий не по своей воле… Заблудился я, потерялся, не знаю, где нахожусь…

      – Заблудший странник, говоришь? Так ты не один такой, многие блуждают, даже если оные и знают, где находятся.

      Старец осмотрел Глеба:

      – Странно выглядишь. Видно, что не из этих мест. И ссадина у тебя в волосах около лба. В беду попал? Как звать-то тебя, юноша?

      – Глеб моё имя. А откуда я, и как здесь оказался, не помню.

      – Ну, а меня можешь звать Григорием… Григорий Саввич я. Идём со мной. Чем смогу, тем помогу. Вижу, ты и в самом деле