Зеркало души. Рэй Олдман

по тарелкам. Разные одеколоны смешивались в один удушающий запах, пропитавший воздух насквозь.

      Дыхание, трение листков плевры о ребра. Стук каблуков, шорох юбки. Шуршание пиджаков и рубашек при вздымании груди или движении. Склизкий звук, с каким расходятся губы и открывается рот, удары языка по зубам, зубов об зубы. Звуки все нарастали и нарастали. Забивались в уши, отбивая чечетку на маленьких косточках.

      Стены сдвигались. Потолок поехал вниз, а пол – вверх. Все меньше и меньше пространства. Люди все ближе и ближе, они облепят меня, будут касаться…

      Тяжело дышать.

      – Расскажи о себе, – попросил я. – Может тогда и я чем-то поделюсь.

      Джереми чуть не подавился от такого предложения.

      – Я… я даже не знаю с чего начать.

      – Говори хоть что-нибудь, черт тебя побери.

      Мне необходимо слушать его голос. Переместить фокус на него, иначе я точно задохнусь.

      – Мне не дают работать, мистер Собер. Я понимаю, какого вы обо мне мнения, я это почувствовал сразу. Но, может вы ко всем так относитесь. – Он отставил тарелку. Положил руки на стол, начал трепать свои пальцы. В свою очередь я смог приняться за пищу. – Тюфяк, да, тряпка, и все потому, что опыта у меня нет. Я готов ко всему, я бы взялся за все порученное с должным усердием, но отец… шеф мне не дает ничем заняться, кроме как сидеть в архиве и перебирать бумажки, не назначил на патруль, который я обязан отпахать три года, чтобы познакомиться со спецификой работы. В общем, все мои радужные мечты разбились о суровую реальность. Да мне даже платят половину, а не как положено…

      Джереми продолжал балаболить, но я уже не особо слушал. Объектом моего удовольствия стало пышное упругое тесто блинов, разрывающееся под напором вилки. Это успокаивало.

      Разговаривать Джереми нравилось. Видимо, у всех Харли на роду написано бесить меня своим незакрывающимся ртом.

      – Если ты думаешь, что получишь какой-то опыт работая со мной, рекомендую уйти прямо сейчас, – вклинил я свой голос сквозь его. Джереми захлопал ресницами. – У меня другие методы раскрытия преступлений.

      – Вы можете мне показать, как вы…

      – Я сам не знаю, как работать в полиции. Я числюсь сотрудником, но я так же независим; меня может запросить кто угодно и откуда угодно, почти как частного детектива. Я не пишу отчеты, не сижу в архивах, не участвую в опросе свидетелей. Меня назначают на дело, я расследую его в одиночку, и так, как считаю нужным. В Новом Орлеане привыкли к такому положению дел и не учат меня, как надо работать. Главное – от меня есть толк. – Я смочил горло, осушив стакан. От такого количества слов оно намертво засохло. – Чтобы научить тебя моим методам, ты должен был родится мной.

      – У вас и правда талант! – Джереми заулыбался, и я только сейчас обратил внимание на впадины на щеках. Кто бы говорил про мышцы лица. – Работая с гениальным человеком, опыт хочешь не хочешь появится, да какой! Вы себя недооцениваете.

      – Не подлизывайся ко мне. – Я закончил трапезу. – Что касается моего лица, я не выражаю эмоций не потому что не хочу, а потому