Совершенное безумие!. Александра Кравченко

прекрасно это знает, – хвасталась Валентина Валентиновна, пока мой внутренний голос крыл эту курицу всеми возможными ругательными словами.

      Меня возмущало, что она так просто позволила своему мужу вытереть об себя ноги и простила ему все грубости за какой-то рубиновый браслет.

      – От ужина так вообще отказался и сразу потащил меня в спальню, – делала многозначительные паузы в подробном рассказе Валентина, щедро сдабривая свое повествование пикантной мимикой.

      Судя по смущенным смешкам Ольги, лицом супруга моего вчерашнего «приключения» владела отменно. Я подскочила. Больше не могла это слушать. К черту ноготь! Мое душевное состояние гораздо важнее, чем накрашенный отросток на пальце. Пришлось натянуть на лицо какую-никакую улыбку, чтобы повернуться к Сироткиной.

      – Ой, здравствуйте, Валентина Валентиновна! Рада вас видеть! – давно мне не приходилось настолько сильно кривить душой. – Оленька, к сожалению, убегаю. Ноготь подождет, у меня дедлайн.

      – Здравствуйте, – внимательно присмотрелась ко мне Сироткина. – Вы Женя, кажется?

      Я скрипнула зубами, да так громко, что испугалась: а вдруг Оля с Валей услышат?

      – Маша, – смахнув с лица наигранную улыбку, ответила я и гордо направилась к двери.

      Оля растерянно смотрела мне вслед. Жена моего любовника вновь вернулась к подробному рассказу об их вчерашней волшебной ночи. Я ускорила шаг.

      Мне вроде бы не хотелось злиться. В данной ситуации хотелось даже восхититься невероятными возможностями мужского здоровья Сироткина. Всю вторую половину дня и вечер он меня дико и страстно окучивал, причем похлеще, чем некоторые немцы в откровенных фильмах для совершеннолетних. А потом у него еще и хватило сил на ночь любви с женой, хотя последняя уж точно не претендовала на роль главной звезды кино для взрослых. Ей бы лучше подошла картина «Любовь и голуби» и роль какой-нибудь деревенской соседки из пятого дома справа.

      Но я все равно злилась.

      И как бы ни пыталась убедить саму себя, что это было просто мимолетное приключение и никто никому ничего не обещал, злость моя никуда не улетучивалась, а лишь набирала силу.

      Я подошла к уличному павильончику с кофе на вынос и заказала американо с молоком. Пока бариста колдовал над напитком, я, уткнувшись в телефон, перечитывала в десятый раз сообщение от Ивана Васильевича. Случайно подслушанный разговор не выходил у меня из головы. Я расплатилась за стаканчик с горячим напитком и, не поднимая глаз, буквально на автомате пошла в сторону работы. Моя невнимательность чуть не привела к падению, но чья-то рука вовремя меня подхватила. Спасителем оказался, конечно же, Бородин.

      – Ой, Леша, прости, не увидела тебя, – смущенно пробормотала я.

      – Маша! Да ладно, если бы только меня. Это еще можно пережить. Но как же ты ходишь, совсем под ноги не смотря? Еще пара шагов, и пришлось бы тебя доставать из этого колодца, – он показал рукой на открытый прямо посреди пешеходного тротуара люк. – И хорошо, если не по частям…

      Возле