Сводная не для меня. Тина Дорофеева

будут что-то делать, – Ника стискивает лямку рюкзака избегая смотреть на меня.

      – Ну хорошо. До дома?

      – Я в школу, – встаю со своего места и уже направляюсь в сторону выхода.

      – Антон, – окликает отец.

      Приходится развернуться, чтобы выслушать его.

      – Завтра привезут твои вещи, я же говорил тебе.

      – Ну это же будет завтра. А сегодня мне что там у вас делать? – пожимаю плечами.

      Отец хмурится.

      – Просто отдохнешь. Или тебе лучше в школе?

      – Лучше, – Ника стреляет в меня быстрым взглядом, но я продолжаю игнорировать, хотя хочется что-нибудь сказать, в духе, не боись, нищий родственник не побеспокоит.

      Но я понимаю, что это будет звучать как обижулька, а я таким не считал себя никогда.

      – Хватит корчить из себя непонятно кого, – голос отца твердеет.

      Он сжимает челюсть и видно, что он сдерживается, чтобы не дать мне подзатыльник и не запихнуть в тачку.

      – Кого, пап?

      Отец сокращает расстояние между нами и толкает меня вперед.

      – Давай, ага, ещё при всех устроим сцену. Отцы и дети, мать твою, – строгий голос отца отрезвляет.

      Сжимаю кулаки и стискиваю зубы до боли, чтобы не начать говорить все, что я о нем думаю. А думаю я мало чего хорошего.

      Звук сигнашки ударяет по перепонкам.

      – Просто переночуешь, можешь даже нос не высовывать из комнаты.

      – Тогда смысл вообще дергаться?

      Продолжаю зачем-то спорить с отцом.

      – Смысл в том, что я не посторонний дядька и у меня есть дом, куда ты можешь приезжать, когда тебе захочется.

      – Мне не хочется, – дергаю плечом и разворачиваюсь в сторону остановки.

      Ника быстро переводит глаза между мной и отцом. Выглядит слегка обескураженной.

      – Ник, садись, а то мы с ним долго можем спорить, – отец открывает перед ней дверь, и она молча садится назад.

      – А о чем нам спорить-то, пап? Нам просто надо пережить эти несколько месяцев до моего выпускного.

      – Антон, прекрати строить из себя обиженного и просто садись в машину.

      – Пап, давай на чистоту? – складываю руки на груди, не сводя взгляда с отца, – тебе было плевать на меня больше десяти лет. А сейчас что изменилось? Отцовская любовь проснулась? Ну что-то я не верю.

      Отец запрокидывает голову и прикрывает глаза. Всем видом показывая, как его все это достало.

      – Зачем ты вообще на это все подписался? Жил бы спокойно со своей Светой и её дочкой. Меня-то что переть в свою столицу?

      – Мне никогда не было плевать на тебя, не нужно сейчас делать меня козлом отпущения, – обрубает отец, пронзая меня светлыми глазами.

      – А как это все объяснить?

      Отец кривит губы и отводит взгляд.

      – Советую по этому поводу расспросить маму. Я ничего тебе сейчас не буду говорить, ты все равно не поверишь и не услышишь.

      – А, то есть, ты пытаешься сейчас на маму все спереть? – завожусь я и неосознанно повышаю голос.

      На нас бросает взгляд проходящая девушка, заставляя меня напомнить себе, что мы не одни.

      – Нет,