Тропой человека. Ник Ричмонд

как раз этим уже занимаются роботы.

      – Признайся, Джен: ты опять обновила модуль личностного роста?

      – Я просто забочусь о тебе.

      – Ты обо всех заботишься. Для этого тебя и создали.

      – Пусть мой мозг и память находятся в Цитадели Разума, но моё сердце – здесь, в плёночном кристалле твоего костюма.

      – Ты болтушка, Джен.

      – С вероятностью в сорок четыре процента эта реплика может быть расценена, как оскорбление.

      – Неужели? И что, ты чувствуешь себя оскорблённой?

      – Если бы я могла испытывать чувства, то была бы скорее удивлена.

      – Чем же?

      – Тем, что меня попытался задеть человек, живущий в базовой гарантированной квартире площадью в двадцать пять квадратных метров.

      Верон усмехнулся и ответил:

      – Оглянись вокруг. Видят ли твои сенсоры эти поля и горы? Вот где я действительно живу. Весь мир – мой дом. Я могу позавтракать на экваторе, а поужинать на северном полюсе. Могу плавать с дельфинами и летать с журавлями. Неужели ты думаешь, что мне нужно стойло, когда я могу летать?

      – Стойло, пожалуй, нет. Но вот уютное гнёздышко… чтобы было, куда привести цыпочку.

      – Исключено.

      – Но почему?

      – От последней я убежал как ошпаренный. С девушками у меня всегда было не очень. Ещё хуже стало после того случая в лаборатории.

      – Не нахожу информации об инциденте по описанным параметрам.

      – Ну, я тогда занимался подготовкой семейства мышей-полёвок к возвращению в естественную среду обитания. Вдруг входит Она… Смотрит на меня, я на неё. Огненно-рыжие волосы, зелёные глаза… «Этот день настал», – подумал я.

      – А что она?

      – Что-что. Как заорёт: «Придурок! Быстро положи моих мышей обратно в клетку и вали в дезинфекционную камеру!»

      – Как печально…

      – И не говори.

      – Могла ли эта история закончиться иначе?

      – Иногда я думаю об этом. Наверное, могла. Если бы только те мыши не были, как потом оказалось, заражены гнойным африканским бешенством.

      – О, нет.

      – Что сказать? Видимо, я просто не понимаю женщин.

      В этот момент компьютер звуковым сигналом возвестил о том, что Мара проснулась – графики показателей активности её организма запрыгали на мониторе. Верон подобрался в кресле и приблизился к экрану.

      – Дай мне изображение.

      Мара с видимым усилием приподнялась на лапах и стала обнюхивать своих детёнышей. Чужой запах явно нервировал кошку, и она принялась вылизывать малышей, чтобы отбить его. Когда дело было сделано, она медленно покинула нору и огляделась. Утро уже заканчивалось, туман почти рассеялся, а лес постепенно наполнялся звуками – где-то вдалеке щебетали птицы, скрипели качающиеся на ветру стволы деревьев. Настало время для поиска пропитания, от нескольких последующих часов зависели жизни всех пятерых жителей кошачьего логова. Мара прекрасно понимала это. Она приподняла мордочку и посмотрела наверх – прямо туда, где парил в режиме маскировки ионолёт.