Канкан на поминках. Дарья Донцова

Из двенадцатой! Какой кошмар! Только утром мы разговаривали!

      – Знаете ее? – спросила тетка, ощупывая мое лицо какими-то больными глазами с воспаленными белками.

      – Вот жалость, – вздыхала я.

      – Подруга, что ли?

      – Нет, комнату она мне сдать обещала.

      – Надька?

      – Ну да, а чего странного? Хорошие деньги даю, целых пятьдесят долларов.

      – Интересно, – протянула баба, – у ней однокомнатная!

      Я прикусила язык. Да уж, не слишком удачный придумала я повод, но отступать было поздно.

      – Не знаю, она сказала, что сама живет у мужа, а…

      – Кто? – перебила меня бабища. – Кто живет у мужа?

      – Надежда.

      – Какая?

      – Колесникова, из двенадцатой квартиры, – терпеливо ответила я, – она сказала, что ее супруг работает шофером-дальнобойщиком.

      – Это ты все перепутала, – заявила тетка, – у Надьки Колесниковой никакого супружника не было и нет, одна жила, ну, ходили к ней всякие парни… Но это ж не мужья. Ты небось с Нинкой из тринадцатой говорила. Вот у ней и Лешка водилой служит, и комната есть свободная в коммуналке, там раньше бабка проживала, да померла. Вон Нинка стоит, видишь, у подъезда, в красном платье? Ну, та, которая ревет? С Надькой Колесниковой они дружили, ишь как убивается!

      Я послушно подошла к довольно полной блондинке и тронула ее за плечо.

      – Простите, Нина.

      – Да, – шмурыгнула носом толстушка, – слушаю…

      – Нам надо поговорить…

      – Вы из милиции?

      Я секунду поколебалась, потом решительно сказала:

      – Да. Вы вроде дружили с покойной?

      В этот момент толпа, зашевелившись, вздохнула и подалась назад. Из подъезда вышли два мужика в коротких голубых халатах, они несли необычные оранжевые носилки, похожие на гигантскую мыльницу без крышки. Внутри лежал черный пластиковый мешок, наглухо застегнутый на «молнию».

      – Ох, горюшко, – всхлипнула Нина, – ой беда, ой подружка моя дорогая, что же ты наделала!

      Женщина принялась судорожно тереть глаза. Я осторожно спросила:

      – Может, сядем вон там, на пустую лавочку…

      – Не надо, – неожиданно спокойно ответила Нина, – лучше поднимемся ко мне, дома хоть нормально поговорим.

      Глава 5

      Мы поехали наверх, устроились на кухне, заставленной и захламленной. Чего тут только не было. Отчего-то подключены были сразу две стиральные машины: «Вятка-автомат» и «Канди», на подоконнике теснились банки, пустые бутылки, чашки и электромясорубка. На обеденном столе без признаков клеенки или скатерти лежали куски хлеба, открытая пачка масла, пакетики с растворимым кофе «Пеле», записная книжка и расческа, из которой торчали клочки седых волос. Впрочем, уже через секунду в кухню вбежала грязная серенькая собачка, и я поняла, что это не волосы, а шерсть.

      – Давно вы знакомы с Колесниковой? – строго спросила я официальным тоном.

      Нина вздохнула:

      – Дай