Когда отцветает камелия. Александра Альва

в, которые окутывал липкий белый туман, ползущий из лощины, загорелись два жёлтых глаза. Лапы ступали по сухой листве бесшумно, с осторожностью, иногда задерживаясь в воздухе, прежде чем сделать следующий шаг. Пять белых хвостов за спиной были смиренно опущены, но не волочились по земле, а плавно изгибались, не касаясь ветвей и острого кустарника.

      Лис остановился на краю рощи, прижав уши к голове, – впереди стояли красные ворота – тории¹, и полная луна освещала тропинку, ведущую через поле к небольшому святилищу, крыша которого в темноте напоминала самурайский шлем кабуто с загнутыми к небу крыльями.

      В ручье, протекающем перед священной постройкой, купалась девушка: холодный лунный свет окрашивал обнажённую спину и бёдра перламутром, а её белые волосы, перекинутые через плечо, ниспадали до самой земли и плавали в ледяной воде. Она ступила на скользкий камень и вышла на берег – двое слуг тут же накинули на неё белоснежное кимоно c красной вышивкой.

      – Подойди! – прозвучал голос, звонкий и требовательный, как если бы мать отчитывала ребёнка за проступок.

      Не смея ослушаться, лис приблизился и склонил голову перед богиней. Рядом с ней он казался огромным: ростом не ниже ворот торий, а его когтистая лапа выглядела в два раза шире человеческой ступни.

      – Где ты пропадал и почему твоя пасть в крови?

      – Я убивал людей.

      Богиня развела руки в стороны, позволяя слугам завязать широкий алый пояс оби под грудью, и посмотрела на лиса через плечо сверху вниз. Её прозрачные глаза не выражали ничего, кроме свойственной любому божеству надменности.

      – Сегодня выпал первый снег, и мое саке остыло, пока я ждала тебя, Юкио.

      Он понимал, что совершил непоправимое. И это было вовсе не убийство людей, ведь на такое богиня Инари могла закрыть глаза: всё же он являлся её Посланником. Но она никогда не прощала тех, кто пренебрегал своими обязанностями.

      – Сегодня ты должен был сопровождать меня во время ритуала юкими-саке², но не явился. Разве ты не поклялся мне в вечной верности, когда я спасла тебя от жалкой смерти?

      – Единственная богиня, которой я служу, – это вы, и так будет всегда. – Он поднял голову; вокруг пасти запеклись капли крови, которые стекли по шее до самых лап и застыли, оставив на белой шерсти бурые разводы. – Вы знаете, за что я расправился с теми людьми, вы всегда всё знаете.

      Богиня оттолкнула слуг и, поправив ворот кимоно, повернулась к лису. Безупречно прекрасная и холодная, как и в их первую встречу.

      – Ради смертной девчонки. – Она бросила эти слова с такой же небрежностью, с которой могла бы прихлопнуть назойливую муху. – Ты не побоялся оскорбить меня из-за такой мелочи.

      – Я заслуживаю смерти.

      – Неужто ты и впрямь влюбился? Скажи, она была прекраснее твоей госпожи? Иначе зачем Посланнику богини Инари вырезать столько людей, забыв про свой долг?

      Лис молчал, но в его глазах, горящих дикой яростью, и в ритме неистово бьющегося сердца легко читалась неутолённая жажда мести. Он только что жестоко убивал и был готов убивать снова и снова, даже если это не поможет её вернуть. Инари знала его мысли, и от них богине становилось тошно.

      – И всё же ты глуп, даже глупее других моих слуг. Я дала тебе новый облик и одарила любовью, но ты повернулся ко мне спиной.

      Она легко перешагнула ручей, за которым стоял лис, и лишь на мгновение её лицо утратило прежнюю красоту – черты заострились, а глаза налились кровью. Инари ударила когтями, выросшими вместо ногтей на правой руке. Это случилось так быстро, что в воздухе послышался свист, и грудь лиса рассекли четыре кровавые полосы.

      Его отбросило назад. Из глубоких ран сочилась кровь, вместе с которой утекала божественная сила, и Юкио постепенно менял облик, превращаясь в получеловека. С неба снова посыпались хлопья снега, они падали на горячее обнажённое тело лиса и сбегали прозрачными капельками на землю.

      – Ты и впрямь заслуживаешь смерти, раз посмел нарушить клятву Посланника.

      Инари подошла и наступила босой ногой на его грудь, раскрывая раны ещё больше и хмурясь, ведь лис не издавал ни звука – сносил боль и унижение молча.

      – Твоё сердце разбито, я чувствую. Но поверь, эти страдания ничто по сравнению с тем, что ждёт тебя впереди.

      Богиня раскрыла ладонь – магия переплелась над её пальцами, словно серебристая паутина, и среди призрачного света, пронизывающего липкий туман, который полз со стороны леса, появилась белая лисья маска, наполовину покрытая языками пламени.

      – Я проклинаю тебя.

      Она бросила маску на землю рядом с Юкио и, нажав посильнее напоследок, убрала окровавленную стопу с его груди.

      – Отныне ты изгнанник. Любой смертный, кто увидит твоё лицо, умрёт.

      Белоснежные волосы и пять хвостов, цвет которых означал благосклонность богини Инари к Посланнику, потемнели, приобретая оттенок сажи. Проклятие вступало в силу.

      – Богиня… – прошептал лис, протягивая к ней руку, но увидел лишь исчезающую в метели фигуру