Теорема любви. Наталия Доманчук

раз пачку пельменей, которую Анна Петровна отдала Полине потому, что посчитала, что они несколько слиплись, семья Кувылкиных ела два дня как суп. Баба Матрона приправила его солью, перцем и лавровым листом, и получился ароматнейший суп с кусочками теста и мясными кругляшками – импровизированными клецками и фрикадельками. Другой раз Анна Петровна подарила пачку сливочного масла, потому что заметила, что то обветрилось. Целую неделю по утрам Кувылкины завтракали хлебом с маслом и благодарили щедрую хозяйку.

      С едой после объявления перестройки и гласности стало совсем туго. На что только не шли люди, пытаясь победить дефицит и бедность. Проблемы были во всем! Ту же туалетную бумагу выдавали по два рулона в руки. Про нее ходили разные анекдоты. Полина слышала всякие, но запоминала самые приличные, вроде такого:

      – Нравится ли вам эта книга?

      – Нет.

      – Ну что вы! Чертовски мягкая бумага!

      Если в начале восьмого десятилетия двадцатого века занимали очередь за квартирой, машиной и импортной мебелью, к середине восьмидесятых – стояли за мясом, обувью и алкоголем, то сейчас, в самом конце десятилетия, в дефиците было уже самое необходимое: масло, сахар, мука.

      Баба Матрона потеряла работу и сначала мыла подъезды, но очень скоро поняла, что если продать место в очереди, можно заработать больше. Возле универсамов собирались целые подразделения бабушек, у которых было много времени и они могли спокойно встать в трехчасовую очередь, простоять и уже рядом с кассой – продать свое место.

      За три рубля, которые она получала вечером, на следующий день рано утром она скупала продукты в московском универсаме – и потом продавала у метро в разы дороже.

      Но жили Кувылкины все равно бедно. Львиная доля всех заработанных денег уходила на лекарства деду, за коммуналку, которую баба Матрона платила с чопорной регулярностью, на спецсчет в банке, типа вклада, где ей пообещали через пять лет приличную сумму. Спорить с ней было бесполезно, да и Полина была не таким человеком, чтобы вмешиваться.

      Сегодня сумочку девушки грели два яблока и один экзотический фрукт – банан. Анна Петровна с барского плеча осчастливила семью Кувылкиных, и Полина предвкушала, как придет домой, разрежет неведомый банан на три части и впервые попробует его.

      В этот день, а вернее, уже вечер, дождь лил как из ведра. Полина вышла из подъезда, и стоя под козырьком, сначала подумала переждать, но поняла, что тогда вернется домой слишком поздно. Ей до метро пятнадцать минут идти, а затем на другой конец Москвы ехать.

      Она еще раз посмотрела на маленькие часики и решительно шагнула под холодный поток воды с неба.

      Когда она вышла на проспект, от ветра ее кожа покрылась мурашками, но девушка только втянула плечи и ускорила шаг. Через пару минут над ее головой возник большой черный зонт. Она удивленно посмотрела на парня, который держал его и так же быстро передвигал ногами.

      – Все равно ведь в одном направлении идем, да? – вроде бы как спросил он, но ответа точно не ждал.

      Полина и не собиралась с ним вести беседу. Она уже так продрогла, что