Проклятие памяти. Диана Астрова

лживы! Все, как одна, похожи на искусительницу Еву! Какая разница кто рядом: Иоанна, Бьянка? Любовь – это сказки на потеху публике. Долг превыше всего. Он женится на Иоанне, чтобы иметь высокое покровительство. Как говорили в его семье: «Деньги, чтобы получить власть: власть, чтобы сохранить деньги». Любовь не для него!

      А брат, тоже, предатель! Прочь его! Жизнелюбивый братец! Как рано он начал ценить женские прелести! Пусть убирается в Рим! Он уже получил кардинальский титул, вот пусть и идет… в Папы!

      Франческо закашлялся от быстрого бега.

      Я рывком села на постели, вырываясь из тяжелого сна. Меня душил кашель. Несколько минут я боролась с ним и вскоре смогла дышать ровно, успокоилось бешено колотящееся сердце. Я поплелась на кухню.

      Налив воду в бокал, я с ногами устроилась на кухонном диванчике. Перед глазами до сих пор стояло лицо мужчины из сна. Продолговатое и казавшееся чуть заостренным из-за короткой черной бородки. Длинный тонкий нос и чувственные полные губы под небольшими усиками. Короткие темные волосы. Мужчина был красив какой-то печальной, трагической красотой. Я снова, как наяву, увидела его глаза – карие с янтарными крапинками, сначала светившиеся нежностью, затем загоревшиеся жгучей ненавистью. Я невольно поежилась, вспоминая его эмоции. Все было так реально, и меня до сих пор захлестывали отголоски чужого страдания. Никогда в своей жизни я не переживала такого.

      Кто этот мужчина, которого предали? И почему мне так больно от его страданий? Хотя какая разница? Что только во сне не приснится? Но все было так явно, как в жизни…

      Машинально я взяла в руки настольную печать с фигурной ручкой, которую мне принесли на атрибуцию. Нужно будет написать коллегам во Флоренцию, возможно, у них есть сведения о подобном гербе. А пока нужно поспать, все остальное подождет. Я посмотрела на электронные часы. Было пять утра.

      Вторая глава

      Любовь, забыть которую нет сил

      Тому из нас, кто истинно любил.

      Данте. «Божественная комедия». Ад

      Венеция, 1563 год, зима

      – Сальве, синьора, простите, я так неловок, – рука незнакомца протягивала Бьянке карманный молитвенник, который выпал из ее рук при столкновении. Девушка приняла книгу, а потом перевела взгляд на молодого человека в красном бархате. Она хотела было нахмуриться, но юноша улыбался ей так учтиво и при этом был так красив, что она на секунду задержала дыхание.

      Почти черные глаза под густыми темными бровями смотрели на нее чуть насмешливо, но все же почтительно. Нос с небольшой горбинкой придавал его лицу немного пиратский вид, а на его губах изящного рисунка, как у греческих статуй, она задержала взгляд на мгновение дольше, чем положено. Из аккуратно уложенной прически выбивался крупный завиток черных волос и изящно падал на лоб.

      «О, мой Бог! – подумала Бьянка. – Как он прекрасен! Клянусь, я никогда не видела такого красивого юношу». Но нужно было отвечать, и она кротко, как положено добропорядочной, воспитанной венецианской девушке