Жизнеописание оболтуса. Виктор Сапожников

вещь очень нужная. Случится ядерная война, дедушкин юбилей или понадобится банки на спину поставить – без спирта ни одно из вышеназванных мероприятий достойно не проведешь. Надо сказать, что «огненная вода» пригодилась быстро. И осваивать трехлитровую банку начал дядя, который тогда учился в военном училище. Он понемногу сливал спирт, доливая вместо него воду. И, надо сказать, он так увлекся, что по истечении нескольких месяцев в банке остался только слабый запах былой роскоши.

      Но все тайное рано или поздно становится явным. Однажды случилось непоправимое. Пятничным вечером себя решил побаловать папа. Он сделал из варенья вкусный морс, ровно половину стакана. И туда же налил содержимое банки. Восторженно крякнув от предвкушения удовольствия и зажмурив глаза, он отхлебнул… разбавленный морс. Папа был оскорблен, раздавлен и унижен. Он рвал и метал, обещая поехать в училище и дать по шее тога еще малолетнему дяде. Ситуацию спасла бабушка: у нее для Нового года был припасен армянский коньяк. Она преподнесла напиток папе, отчего он стал еще добрее и довольнее, чем до инцидента.

      – Иваныч, но мама тебе же отдала коньяк! Значит долг закрыт, – дядя подначивал отца.

      – Коньяк – это была компенсация за нанесенный ущерб. А три литра чистейшего медицинского спирта мне никто не вернул, – не сдавался папа.

      – Ладно, буду возвращать тебе пивом в пересчете на градусы. Заведи себе тетрадку, а то запутаешься.

      Мужчины сели за стол и начали свое нехитрое застолье, предпочитая не обращать внимание на недружелюбные взгляды жен. Впрочем, постепенно на столе появились пельмени и оливье, а женщины присоединились к небольшому празднику. Даже маленький Женька перестал ныть и начал довольно «угукать». После нескольких бутылок пива папа, захмелев, вовсю травил анекдоты, называл маму «милочкой» и рассказывал, как завел себе барана.

      – В прошлом году я ездил на уборку в Кустанайскую область. Между делом решил подзаработать. Заехал в один аул и предложил им солярку. У меня же ее – завались. Продал несколько канистр. Мне за них денег дали и открыли бараний сберегательный вклад с процентами.

      – Это как? – удивился дядя.

      – Подвели меня к стаду и показывают ягненка. Вот, говорят, это твой. Соберешься шашлык делать – приезжай и забирай. Только надо немного подождать, пока он вырастет. Вот, пока мы здесь сидим, он растет – набегают проценты.

      – И что, именно того самого барашка дадут? – удивился дядя. – А если он вырастет и будет не похож на себя в молодости? Как ты его узнаешь? У него же паспорта нет.

      – Я думаю, что мне просто дадут любого барана. Вряд ли кто-то будет искать того самого, которого мне показали. Да и, честно говоря, не поеду я в такую даль за бараном.

      – А вдруг он тебя ждет? С тоской смотрит на пыльную дорогу и мечтает, как ты приедешь на большой машине и заберешь его жить в большой город. Просто представь эту картину, – рассмеялся дядя.

      – Да ну тебя! – хохотнул папа.

      Застолье продолжалось по позднего вечера.