Опасное влечение. Юлия Витальевна Кажанова

на мужчину в костюме, который занял кресло Олега и задумчиво изучал меня.

      Думал, что сделать? Или где запереть? Стрельцов вот три раза меня перевозил. А потом построил этот дом и напичкал его охраной.

      Пока мне не исполнилось десять, я ещё могла гулять в саду его особняка. А потом случилось покушение. Естественно, я его предсказала, и мы переехали, но в голове Олега что-то перещёлкнуло. Больше я не гуляла на улице, только по дому. А ещё через пять лет меня лишили и этой свободы.

      Чего ждать от гостя – я не знаю. Можно заглянуть в его будущее и увидеть себя, а можно просто закрыться.

      Щёлкает замок, но ко мне никто не заходит. Все смотрят на этого высокого мужчину, который с ленцой поднимается с кресла и приближается к двери.

      Когда он входит в мой импровизированный домик, то практически занимает его полностью. Странно, я думала, тут относительно просторно.

      Скручиваюсь в комочек и сжимаю одеяло. Сейчас полетят приказы, а может, и удары. Нужно просто приготовиться.

      – Тихо, красивая, не дёргайся. Я просто вынесу тебя из этого кошмара, – звучит приятный голос, а потом меня бережно поднимают на руки. Он даже не пошатнулся, не вздохнул. Просто поднял и быстро понёс на выход.

      Все присутствующие тут же пошли за нами, но я смотрела только на него, а он – вперёд.

      В голове словно все мысли отключились, и я не понимала происходящего. Кричать будут потом? А допрос? Ну хоть что-то!

      Но мужчина уверенно нёс меня через залы, словно ему самому было тошно здесь находиться. И только когда мы вышли на улицу, он остановился на крыльце, чтобы прикрыть глаза и сделать глубокий вдох. А я… замерла, увидев сад.

      Я столько лет смотрела на него через окно, что оказаться на улице стало для меня чудом! Была уже поздняя весна, и трава давно позеленела, а местами появились цветы.

      Я прикрыла глаза и, улыбаясь, подставила лицо солнцу. Как же я скучала по этому!

      Мужчина двинулся дальше, и я увидела несколько больших машин. Одна из них должна была увезти меня в новую тюрьму.

      Смотрю на эти металлические коробки с колёсами как на новый кошмар и понимаю, что не хочу в них садиться!

      – Ещё чуть-чуть, прошу, давайте побудем здесь ещё чуть-чуть, – шепчу еле слышно и, скорее всего, для себя. Мне просто вдруг захотелось поверить в чудо, хоть на мгновение.

      – Хорошо, – звучит уверенный властный голос над ухом, и мы резко останавливаемся.

      Удивлённо смотрю на мужчину, а он уже опускает мои ноги и помогает мне встать. Одеяло остаётся в его руках, но мне оно сейчас не нужно. Ведь моя клетка приоткрылась.

      Когда голые ступни касаются прохладной травы, мне кажется, я начинаю плакать. Настоящая, живая! Я делаю шаг и замираю, а потом перехожу на бег. Не от людей, нет, я бегу к цветущей яблоне, чтобы успеть коснуться цветов, вдохнуть давно забытый аромат.

      Никто не гонится за мной и не кричит. Да что уж там, никто даже не двигается в мою сторону. Все начинают рассаживаться по машинам, хотя некоторые кидают на меня взгляды. И в них некая грусть, а кто-то,