Это (не) Игра! х1. Евгений Нетт

за два предыдущих столкновения привычке пропал в инвентаре. Звигг же, радостно взвизгнув, резко сблизился и замахнулся, не оставляя мне иных вариантов. Чувствуя, как сгорают единицы здоровья, пытающегося ускорить моё восстановление в критической ситуации, и понимая, что мне нужно просто продержаться немного, я вскинул левую руку, приняв на неё стремительный и мощный удар дубинки.

      Хрустнуло что-то или нет я вам сказать, к сожалению, не могу, так как звон в ушах не утихал ни на миг. Но боль, охватившая левую руку, была жуткой, а регенерация за счёт здоровья практически полностью сконцентрировалась именно на повреждённой конечности. Я же, пытаясь разглядеть что-то за вспышками перед глазами, окончательно завалился на бок и выронил факел на радость засранцу, ударившему меня в спину и сейчас подбирающемуся поближе. Хотя, какое поближе?! Я уже мог его пнуть, что тут же и проделал, вложив в судорожное движение всю свою боль и желание отомстить.

      Болезненный вой диверсанта стал музыкой для моих ушей, но на левую руку, которой я опять, предвосхищая грядущую боль, закрылся, обрушился ещё один удар. Я уже и так находился в не самом адекватном состоянии, а после новой вспышки боли, похоже, окончательно слетел с нарезки. В руке материализовался кинжал, а я сам на четвереньках бросился на проворного, но не успевшего среагировать звигга.

      Тот честно пытался отступить, но строение его ног для таких дел, как оказалось, подходило плохо, и спустя пару секунд я уже придавил его к полу, дважды коротко, без замаха вонзив кинжал в дёргающееся горло вопреки попытке ткнуть меня дубинкой в лицо. Ткнуть-то он меня ткнул, да только без замаха толку – шиш, на фоне руки-то.

      Кровь брызнула в глаза, но отвлекаться времени не было: я через боль в левой руке схватил умирающего уродца за плечо, попытавшись швырнуть его куда-то в сторону последнего врага. Не получилось: звигг оказался тяжёлым и скользким, а моя левая конечность слишком слабой и подрагивающей от боли. За эту свою самоуверенность я поплатился ещё одним пропущенным ударом, пришедшимся по бедру и заставившим меня сесть на задницу. А следом ещё одним. И ещё. Последний звигг, этот чёртов пнутый мной диверсант, разъярился и слепо молотил меня дубинкой, не особо замахиваясь и даже не пытаясь добраться до головы, которая сейчас казалась мне особенно уязвимой. Ведь болело всё, взор застилала вполне настоящая кровь, чёрт пойми кому принадлежащая, а кинжал то и дело норовил выскользнуть из ладони. Здоровья не осталось вовсе: всё ушло на регенерацию головы и руки, так что сейчас я мог рассчитывать только на себя, безо всяких сверхъестественных способностей.

      Неудавшийся пинок, оказавшийся скорее толчком, бросил звигга в сторону, но тот устоял на ногах и не упал. Зато я успел перевернуться и встать на четвереньки, и теперь силился подняться… Зря силился, так как тварь, наконец, допёрла, куда надо бить, и чередой уже известных мне стремительных прыжков бросилась вперёд. Кинжал, прежде подрагивающий в ладони, замер, а алая пелена схлынула с глаз,