Бумажные летчики. Турбьёрн Оппедал

Благородные металлы пресуществляются в плоть.

      Уверен, это произвело должное впечатление.

      Мораль, как мне видится, можно трактовать двояко. Быть может, речь о том, что невозможно убежать от себя. Невозможно подделать свою собственную сигнатуру. Что бы ты ни делал, все это несет на себе отпечаток твоих прошлых действий. Неслучайно ведь отрубленные руки были валютой работорговцев, а рука в кожаной перчатке пыталась душить хозяина.

      Но, может быть, все ровно наоборот. Может быть, это осознание и принятие того, что от нас постоянно что-нибудь отваливается и заменяется новым. Зубы, волосы, мечты, одежда. Когда дедушка умер, бабушка взяла себе его мобильник. Каждый раз, когда она мне звонила, на экране высвечивалась его фотография. Виртуальное воскрешение, думал я. Плоть отваливается, и ты возрождаешься в чисто электронном виде.

      51. Вдобавок открытка сильно пострадала в пути: поперек фотографии идут две линии надрыва, одна из них пересекает лицо апостола – бледное, тонкое, неподвижное, как шаровая молния в храме.

      52. Словарь путешественника: ожидание. Бледное, тонкое и неподвижное, как щель между приоткрытой дверью и косяком, через которую из коридора в комнату просачивается свет, когда ты ребенком лежишь в кровати и смотришь на эту успокоительную сияющую полоску, высвечивающую кусочек узора на обоях, словно якорь из дневной жизни, за который ты цепляешься в бесформенной темноте между жизнью и смертью, слыша лишь быстрые удары собственного сердца, разговаривая сам с собой в попытке унять тревогу, притворяясь, что ты в этой темноте не один, и теперь, много лет спустя, ты ловишь себя на мысли, что вот так же лежишь в темноте и смотришь на эту полоску света, уже зная, что снаружи тебя не поджидают никакие чудовища, но зная и то, что людей следует страшиться больше воображаемых монстров, ты слышишь, как в саду позвякивает музыка ветра – нежные, неземные звуки, как шорох листвы, падающей на тающий морозный узор на стекле, ты слушаешь, широко распахнув глаза, как будто они тоже могут слушать, настраиваешься на шарканье шерстяных носков по ковру, вспоминаешь слова М в тот вечер: очень может быть, сказала она, что когда все остальные спят, а ты напряжен настолько, что не можешь уснуть, все целиком и полностью зависит от этой узенькой полоски света, белого горизонта, тонкой расселины, которая делит непознанный мир на две части.

      Примечания

      1

      Lonely Planet – название серии путеводителей, выпускаемых одноименным австралийским издательством.

      2

      Там