Дело. Ин-Тэй Кир

тянутую футболку, уже раскрашенную брызгами краски и старыми, навеки засохшими кляксами.

      – Нет, я звонил как раз тебе, – картаво возразил собеседник.

      – Это печально, – Тамара отпустила несчастную тряпку и направилась к открытой двери балкона, нервно отдёрнув занавеску, вставшую на её пути.

      – Как твои дела? – пропустил мимо ушей Иван колкости, наблюдая за собранием воробьёв, прыгающими по веткам берёзы, растущей под окнами дома.

      – Ты звонишь мне спустя пять лет, чтобы спросить, как мои дела? – девушка изогнула обкусанные губы в ироничной улыбке. – Просто скажи, что тебе нужно.

      Тамара опёрлась о перила и подвисла, наблюдая за гордой походкой женщины в возрасте, чем-то напоминающей утку из мультфильмов. Голову прохожей венчала широкополая шляпа, украшенная шикарными разноцветными перьями, которые и привлекли внимание девушки.

      – Зачем ты так? – выдал Иван после недолгого молчания.

      – Неужели я ошиблась? – русые волосы тяжёлыми локонами рассыпались по плечам, стоило ей распустить тугую шишку. – Неужели ты мог написать мне просто так, а не потому, что у тебя что-то случилось?

      Шляпка скрылась за поворотом, и Тамара зацепилась за проезжающие туда-сюда машины, крепко сжимая металлический поручень. Разговор, который не должен был случиться, сильно взволновал её.

      – Значит, ты видела мои сообщения, – резюмировал собеседник недовольным тоном.

      Тамара прикрыла глаза, сведя брови к переносице и решая быть вежливой или сказать правду.

      – Решила прочесть сообщение после того, как допью коньяк, – бодро ответила она, после чего добавила: – Коньяк я, кстати, не пью.

      Иван опустил веки и глухо выдохнул. Не стоило надеяться, что сарказм из лексикона Тамары чудесным образом исчез за эти годы.

      – Ладно! – раздражённо цыкнула она. – Я видела сообщение и видела отправителя. Именно поэтому не стала отвечать. Знаешь, очень подозрительно получить сообщение от человека, с которым вы друг на друга хрен забили. Давай в ритме танго, Вань, у меня ещё дела.

      – Давно я такое не слышал, – испуганная резким прилётом голубя стайка птичек вспорхнула с возмущённым чириканьем. Иван развалился в компьютерном кресле, закинув ногу на ногу.

      Тамара промолчала, не собираясь парировать фразу.

      – Давай поговорим при встрече, – внёс предложение парень. – Ты завтра вечером свободна?

      Тамара облизнула пересохшие губы и оглянулась по сторонам, словно искала причины для отказа. Но на пустом балконе подсказок не было.

      – У тебя точно что-то важное?

      – Иначе бы я тебе не писал, – напомнил Иван.

      – Ладно, – наконец выдавила Тамара, выпрямилась и потянулась. – Ладно… Во сколько и где?

      – Давай на Плотинке часов в шесть, – Иван сел ровнее и тут же спохватился: – Или ты в Хроме?

      – Нет, я в городе – Тамара вернулась в комнату, прячась от палящих лучей солнца. Устало сев на диван, она откинулась на мягкую подушку. – Хорошо, до завтра.

      И, не дожидаясь ответного прощания, отключилась. Квартиру снова наполнила музыка из колонки, прерванная неожиданным звонком.

      – И чего тебе надо? – недовольно поинтересовалась Тамара у чёрного экрана, впрочем, не надеясь на ответ.

      Кондиционер разгонял духоту и химический запах краски. Белый тюль, прикрывающий окно, колыхался от потоков воздуха.

      Девушка зло откинула телефон, который отпружинил от сидения и рухнул на мягкий ковёр, сложила руки под грудью и с осуждением уставилась на окрашенную стену, кое-что припомнив. Они виделись пару лет назад в автобусе в такой же пятничный вечер, но не разговаривали. В этом уже не было смысла.

***

      Автобус мерно бороздил просторы российских дорог. За окном дома сменялись домами, те магазинами, деревьями, автомобилями. Люди погрузились в свои мирки. Кондуктор бегал за оплатой на каждой остановке.

      Тамара не решилась повернуть голову на сидение через проход. Они оба сидели без соседа, но ни один не захотел разделить пространство и тишину непринуждённым разговором о быте.

      Подавив тяжёлый вздох, девушка заткнула уши. Пальцы легко пробежались по экрану, и гул людских голосов пропал. В горле стоял ком, а глаза немного пощипывало.

      И больше не было дружбы. Было два человека, объединённых тёплыми воспоминаниями, но совершенно чужих друг другу.

      Гл