…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

безмолвно уселась домашняя серая кошка, чьи жёлтые глаза блестели во тьме точно угли, уставившись прямо на арвеннида.

      – Ах ты… ты… – вдруг его охватило невероятное бешенство. Всего за несколько злосчастных мгновений этого вечера Тийре не смог, не сумел защитить и лишился товарища, лучшего друга и верную правую руку, сáмого храброго из нынешних ратоводцев во всех землях Эйрэ – потерял Аррэйнэ, павшего по его же вине от руки этой девки. Рассудок объяло огнём, и сердце в груди застучало как молот.

      – Брысь!

      Согнав пинком с мёртвого тела зашипевшую точно змея ту хвостатую тварь – бессловесное детище древней богини-Праматери – Тийре выхватил нож из похолодевшей ладони дейвóнки и хотел было с размаху вонзить его лезвие прямо по рукоять между этих ненавистных ему синих глаз – как вдруг остановился.

      Тело её было почти холодным – но не мертвецки окоченевшим за то долгое время, что эта Ти́веле пролежала тут взаперти. Не скрючило руки, не сделало кожу гусиной. Не кошка же её так согрела? В неверии прислонив ухо к женской груди он услышал слабое, редкое биение сердца под тканью задубевшей от крови рубахи.

      Оторопев Тийре вытер лезвие о рукав верховни́цы и плотно поднёс нож к раскрытым губам дейвóнки, долго держа сталь над посиневшей безжизненной кожей. Быстро подойдя к приоткрытым дверям, из проёма которых падал слабый свет от смоляков в переходе, он поднёс лезвие к глазам – и увидел слабые, едва приметные следы влаги, что остаётся от дыхания. А это значило, что та, не взирая на смертельные раны до сих пор была жива…

      Во второй раз áрвеннид с ненавистью стиснул нож в побелевших от нечеловеческого усилия пальцах, низко склонившись над неподвижно лежавшей служанкой – почти, но до сих пор ещё не умершей – коснувшись отточенным лезвием яремной вены на шее. Но рука его замерла, не сдвинувшись с места – и Тийре отпрянул назад, пряча нож в разрезе на боку верховни́цы.

      – Тинтреах… – тихо шепнул он, устремив взор ввысь, где за крышей чертога простиралось бескрайнее небо, ведущее к горнилу всевидящего Отца всех Клинков, и обратился к нему с невероятной доселе просьбой, какая прежде никогда не родилась бы в его душе.

      Выглянув из приоткрытых дверей Тийре заметил оставшегося стоять у соседних дверей мечника, который стерёг покои, где áрвеннид велел запереть остальных женщин.

      – Эй, Кинэд – сюда подойди! – окликнул того он.

      – Да, áрвеннид! – мечник в один миг подскочил к Тийре, с почтением преклонив голову, – что повелишь?

      – Дай-ка плащ… Надо эту девку прибрать в ледяной погреб, пока мертвечиной не завоняла. Уж прости, что весь юшкой испачкает.

      – Да ладно, почтенный! – махнул тот рукой, – жена отстирает!

      – Дурно носить после таких вот покойников. Новый потом от меня получишь, получше этого!

      Воин расстегнул узорчатую застёжку на плече и снял с себя плащ на меху, расстелив его по полу, в то время как Тийре подхватил распростёртое тело дейвóнки за руки.

      – Ноги ей подними