…Но Буря Придёт. Nameless Ghost

стали въезжать друг за другом возы.

      – Живо лекаря! Раненных куча с Помежий! – громко рявкнул зевающим служкам возница, – и так пятерых не довёз за дорогу!

      – Откуда хоть? Где была сшибка? – окликнул его вершний стражей Ллур Мокрый, спешивший сюда вслед за слугами.

      – В уделах у Кайрнех и Дил! – отозвался один из порубленных.

      – И у Холодного Лба наш обоз разгромили Сторгейры! – добавил вслед возница.

      – Где этот лекарь – что с Донег загоном к нам прибыл? – крикнул один из людей Ллура Мокрого, озирая заполненный людом двор укрепи.

      – А – Две Нитки который? Сейчас позову! – паренёк-водонос бросил вёдра и быстро помчался в чертог.

      Этайн, застыв у переднего воза, увидела взгляд закатившихся глаз человека, залитого кровью из дырки на горле. Чёрные мухи кружили вокруг его глаз и уже побелевших рассохшихся губ, облепив мясо раны. Их земляк из Высокого Берега – росший с нею в их тверди погодок Руа́дан Колючка, сын здешнего медника – был уже мёртв.

      К возам подбежал полноватый лысеющий лекарь, служивший владетелю Донег. За ним следом спешили помощники.

      – Так… Мёртвых в святилище. Бедах – тяжёлых к столам! Мои снасти тащи и ставь кипень нагреться! Рудрайг – готовь перевя́зи! А с этими сами тут справитесь, кто шить умеет!

      Он взглянул на стонавшего парня с разрезом от жала копья в правой ляжке, чьи поножи уже задубели от высохшей крови.

      – Так – дело́в на две нитки вот с этим! Только дырку оставить для гноя во шву, а то чернь всё сожрёт – и в святилище можно…

      – Спасибо, почтенный – умеешь обрадовать… – простонал слабо раненный.

      – Дай мне нитки, почтенный, – сказала дочь Кадугана, отбросив волнение, что сначала возникло в душе, узревая всю эту кровищу, которая алым окрасила сено с соломой на досках возов.

      – Да хоть две тебе, гэйлэ… Лишь зашей – а то я тут один, как целитель ваш отбыл в Клох-Кнойх, – усмехнулся тот девушке, дав ей кривую как птичье ребро иглу-жало и моток тонких жил из большого ларца, что подал ему Бедах.

      Стоны и брань разносились по вмиг зашумевшему кадарнле Конналов. Дочерь фейнага вместе с молочной сестрою уселась под низким навесом конюшни, куда сволокли всех их раненых воинов слуги, укрыв от палящего солнца. Подле них села наземь седая сестра дегтяря, отца Луайнэ – неторопливо мотая завязки на руку мужчины, поддетого жалом чьего-то меча сквозь броню.

      – Вновь война… – бормотнула негромко она, смахнув прядь волос с глаз ладонью и вновь продолжая свой труд, – то лишь начало… а что уж потом…

      – Ты же помнишь Помежные Распри – а, тётя Эмер? – спросила ту Луайнэ, помогая сестре тянуть нить через кожу разреза в ноге земляка из Ард-Кладдах, – отец мал был ещё, не застал их разгар.

      – Лучше бы и не помнить… Забыла уже, всё надеялась смерть встретить мирно – и снова…

      – Ты тогда овдовела, как мать говорила?

      – Тогда, – женщина мельком взглянула на Этайн, – твой дед Тедельмид, гэйлэ, созвал всех мужей по коням – наших в землях у Дил тогда ёрловы люди и данники Куан теснили.