Ундина. Обреченные любить. Вирсавия Вайс

пришло время обсудить нашу непростую ситуацию и найти цивилизованный выход. Ну, подумаешь, какая-то неувязочка вышла, какой-то смешное недоразумение. Мы же его решим.

      Она разговаривала с ним как с ненормальным, пытаюсь успокоить и одновременно сделать шаг назад .Но это вызвало ещё большую волну ярости в его глазах. Он как будто сфокусировал на ней взгляд и увидев перед собой нечто ужасное, буквально отпихнул её от себя.

      – Смешное недоразумение? – иронично повторил он.– Вы называете всё, что произошло в моей жизни – смешным недоразумением? Да вы разрушили её до основания! Лишили меня единственной любви в моей жизни! Из-за вас я прошёл через ад! А вы называете это смешным недоразумением? Отныне для вас я буду дьяволом на Земле! Вы будете молить меня пощадить вас! Вы будете каждую секунду своей жизни звать смерть, чтобы она прекратила ваши муки.

      – Да кто вы такой?– в нетерпении воскликнула Тара,– Я вообще вас первый раз вижу!

      – Коротка же ваша память! Хотя отсутствие совести и человечности вполне оправдывает отсутствие памяти. Ну что ж, видимо мне придётся напомнить: перед вами-кронпринц Элирии Теренс Леопольд Фридрих Ольденбугрский- Гессенский, человек которому вы сломали жизнь

      Тара в изумлении уставилась на него во все глаза. Где-то в глубине памяти, что-то царапнуло её. Но что это, она так и не могла вспомнить. Она попыталась заглянуть за эту завесу, но, увы, безрезультатно. Однако она была уверена, что что-то смутно знакомое уже когда-то, как будто не в её жизни, как будто обрывки чьих-то чужих воспоминаний, зашевелились в её голове. Это уже когда-то было, но когда и при каких обстоятельствах, ей так и не удалось вспомнить.

      Теренс во все глаза смотрел на девушку. Он пытался увидеть чувство страха, чувство узнавания, но не увидел ни одного, ни второго. Она смотрела на него так, как будто видела первый раз в жизни. В её глазах сквозила больше удивления, нежели страха. где-то за всей волной ярости, охватывающей его, вдруг появилось чувство любопытства и какой-то жалости. Но он тут же подавил в себе это, представив маленького мальчика, безмятежно спавшего в своей кроватке на втором этаже его дворца, который по воле этой самой женщины остался без матери. Он слегка повёл плечами, и его шрамы напомнили ему о том аду, в котором он был последние шесть лет. Никакой жалости!– сказал он сам себе.– Это всего лишь игра! Она прекрасная расчётливая актриса. Беспринципная тварь, маленькая двуличная стерва.

      Она безошибочно почувствовала, увидела тот момент, когда любопытство в его глазах сменилась леденящим безразличием.

      – Мне всё равно: узнала ты меня или нет,– прошипел он.– У тебя есть полчаса на то, чтобы собраться. Через полчаса мы выезжаем. Если за это время ты не соберёшься, я увезу тебя в том, в чём ты есть. Напоминаю ещё раз с этой минуты ты моя собственность, а конкретно- вещь, у которой прав столько же, сколько у этого кнута.

      С этими словами мужчина взял хлыст обоими руками, переломил его о колено и бросил в угол. Развернувшись на каблуках, он быстрым шагом