Мастер теней. Лис Арден

невинная восторженная дурочка и молодой жадный сатир.

      После этого памятного разговора прошло около недели. Муж по-прежнему не баловал Каролину вниманием, отмахиваясь от всех ее попыток хотя бы поговорить. Его часто не было дома; она оказалась предоставлена самой себе. В один из таких одиноких вечеров Каролина, чтобы хоть как-то рассеяться, стала просматривать вечернюю газету. Неожиданно на глаза ей попалось объявление в затейливой рамке. «Ваша жизнь утратила смысл? Вы не в силах противостоять судьбе? Вам причинили боль? Вам поможет Мастер Теней. Конфиденциально, дорого, избирательно. Шварцштрассе, дом 13». Стоит ли говорить о том, куда направилась Каролина Паульман на следующее же утро?

      Мастер Теней встретил Каролину в кабинете, окнами выходящем в сад. Он был высок, худощав, серебристо-сед; про себя девушка отметила его костюм от очень дорогого портного, и довольно тяжелый взгляд золотисто-зеленых глаз из-под полуопущенных век.

      – Уважаемая фрау Паульман, не стоит смущаться и умалчивать какие-либо аспекты обсуждаемой нами проблемы, ибо все сказанные вами слова никогда не перешагнут порога моего кабинета. Насколько я мог понять из вашей речи, суть ваших претензий состоит в том, что разница темпераментов угрожает супружескому счастью. Будьте любезны, присядьте в это кресло, посмотрим, что можно сделать.

      Мастер Теней усадил Каролину в кресло, стоявшее у окна, таким образом, что на полу отчетливо нарисовалась ее тень, сам же встал рядом и как будто вступил в молчаливый диалог с нею.

      – О, над вами неплохо поработали, фрау Паульман. Так… подавленные инстинкты, почти ликвидированная чувственность, искажение телесных желаний. Да, невесты Христовы не жалели на вас сил и времени. Что ж, посмотрим.

      Тут Мастер Теней воздел руку в повелительном жесте, на указательном пальце блеснуло кольцо. Каролине вдруг стало страшно.

      – Ну вот, все ясно. Я могу вам помочь, уважаемая фрау Паульман. Ведь вы стремитесь изменить себя, дабы удержать любимого мужа, хотите стать желанной и страстной, не так ли? Я так и думал. Итак, в моей власти выпустить на волю вашу собственную чувственность, дарованную вам природой; вам поможет грех сладострастия, о котором вы слышали столько ужасного от несомненно сведущих в таких делах монахинь. Как вы уже поняли, плата за мои услуги будет немалой; вы должны мне отдаться сразу после преображения. Подумайте, Каролина, я не тороплю и не настаиваю.

      Каролина осталась в комнате одна; больше всего ей хотелось уйти и больше никогда не возвращаться в это место. Ее впитанному с молоком матери чувству необходимости порядка, приличия и традиции претили и псевдомагические пассы «чудотворца», и его наглое спокойствие, с которым он, не будучи врачом, позволял себе говорить о глубоко тайных и постыдных отправлениях ее организма, что же касается заявленной им цены, то она была просто чудовищной. И тем не менее она отчего-то не уходила. Перед ее внутренним