Придорожная трава. Ольга Денисова

собрался немедленно выскочить обратно и уже повернулся мордой к выходу, но Алексей, с нетерпением ждавший этой минуты, встал на пороге рядом с Люськой и в шутку топнул ногой. Кот попятился и от страха прижал уши.

      – Ну что? Кошечка зашла первой? – Алексей повернулся к Надежде Васильевне. – Можно хозяевам войти?

      Ника протиснулась между Алексеем и Люськой, обняв обоих за пояса. Не хватало только поссориться, когда церемония благополучно подходит к концу.

      Кот приник к полу и замер, когда сверху неожиданно послышался тихий скрип дерева, как будто кто-то прошел по комнате на втором этаже. Ника насторожилась и посмотрела наверх: разумеется, никого там быть не могло. Собаки всю ночь охраняли участок, а мимо них и муха не пролетит.

      И тут вслед за скрипом раздался сухой громкий треск, и Ника увидела, как огромное, толстое бревно медленно и нехотя шевельнулось, одной стороной оторвалось от потолка и пошло вниз, увлекая за собой другой конец. Впрочем, ей только показалось, что это произошло медленно. Потолочная балка рухнула на пол быстро, никто не успел пошевелиться, как и сама Ника. Страшный грохот тряхнул дом и прокатился по полу, к нему примешался отвратительный похожий на чавканье звук, а во все стороны полетели густые темно-красные брызги.

      Алексей отшатнулся, ухватившись рукой за косяк, Ника от испуга прижала ладонь ко рту, а через секунду вокруг разнесся короткий Люськин крик, низкий и жуткий, и Нике захотелось зажать уши и закрыть лицо руками. Крик тут же перешел в тихий вой, Люська упала на колени и обхватила голову руками. И тогда Ника решилась посмотреть под ноги: на полу у самого порога лежал несчастный Фродо. Бревно раздавило его в лепешку, и только тут до Ники дошло, что означает это просторечное выражение. Мертвая голова смотрела на них широко распахнутыми желтыми глазами, которые потихоньку затягивала матовая дымка.

      Алексей отступил на шаг, и, похоже, ему стало плохо: он постоял еще секунду и кинулся с крыльца вниз, прижимая ко рту руки. Ника и сама чувствовала нарастающую дурноту.

      Люська не произносила ни слова, только выла, и Ника решила было, что ее тоже задело балкой и у нее что-нибудь сломано. Она присела на корточки и робко коснулась Люськиного плеча, стараясь побороть тошноту и не смотреть в сторону раздавленного кошачьего тела.

      – Люсь, – тихо позвала она.

      – Котик мой! – отчетливо выговорила Люська, откинула руку Ники с плеча и на коленях поползла за порог, протягивая раскрытые ладони к мертвой окровавленной морде. Ника хотела отвернуться, но взгляд сам собой вперился в помутневшие желтые глаза мертвого животного. Люська обхватила его мордочку руками, колени ее соскользнули с порога, она уткнулась лицом в мокрую от крови шерстку и смолкла.

      Ника усилием воли отвернулась в сторону и увидела, что над ними стоит Надежда Васильевна и тоже от испуга не может вымолвить ни слова.

      – Мой Фродечка, – горячо зашептала Люська, – мой маленький котик! Прости, мое солнышко,