Легионер. Дорога в Помпеи – 1. Валерий Гуров

несколько минут был уже облачен в одежду центуриона. Плохая примета – менять образы каждый день, но другого выхода я не видел. Поправив балтеус, я закинул тело центуриона на спину Боливара. Следовало скорее убираться отсюда.

      Глава 6

      Ночь выдалась тяжелой и бессонной. Холодный расчет подсказывал бросить тело Дорабелы в ближайшем пролеске, но я счел, что у меня достаточно времени, чтобы по-человечески похоронить центуриона. Свернул с дороги в небольшой пролесок, чтобы там найти место для погребения.

      В Риме поздней республики практиковали кремацию, но возможности возводить погребальный костер у меня не было.

      Место для могилы нашлось между двумя деревьями. Я спешился, оставил Боливара на выпас, а сам занялся рытьем могилы. Яма вышла неглубокая, отняла много сил, но Дорабела заслуживал хотя бы того, чтобы до его тела не добрались звери. Будет правильным почтить память человека, чьим именем я собирался называться в ближайшее время. Это то малое, чем я мог Квинта отблагодарить – например, за то, что он не побрезговал говорить с вольноотпущенником, как сделали бы многие на его месте.

      Зарыв тело, я трижды перекрестился и вместо креста вонзил в землю гладиус центуриона.

      После сел на Боливара и погладил животное по гриве.

      – Ну что, поехали, братец. Нас с тобой ждёт новая жизнь.

      На душе было муторно, но нужно было двигаться вперёд. Мы вернулись на дорогу и через несколько километров (я пару раз поймал себя на мысли, что все чаще исчисляю уже это расстояние в лигах) добрались до места встречи с покупателями.

      Глазам предстал ветхий домишко с прохудившейся крышей и с неухоженным клочком земли. Стойла для лошадей здесь и вовсе не нашлось. Входная дверь встречала меня надписью: non sunt sedes.

      Хозяин, выходит, сообщал об отсутствии свободных мест.

      Светало.

      Тело ломило от усталости, глаза слипались, а в глазные яблоки будто напихали песку. Я спешился, увидев неподалеку от здания старика, кормившего осла сеном. Старик лет шестидесяти, полностью седой, с лысиной и массивным носом картошкой.

      – Жри уже, что дают, скотина непутевая, – недовольно бурчал он себе под нос. – Я и не такое жрал в свое время…

      При виде меня, облаченного в солдатское обмундирование, он сразу выпрямился по струнке и притворно заулыбался. Я заметил на его лбу клеймо в виде буквы F. Раб. Не повезло старику, хозяин решил пометить его, словно вещь.

      – Господин, увы, но сегодня все места заняты! В паре лиг отсюда есть другая каупона, там всегда бывают…

      – У меня назначена встреча, – перебил я. – Здесь.

      Старик чуть прищурился, будто что-то припоминая. Естественно столик ко встрече Дорабелы и покупателя должен быть заранее зарезервирован. И моего появления здесь наверняка ждали. Я сунул руку в карман и достал оттуда монету. Вложил в ладонь старого раба. Тот при виде серебра сглотнул, заулыбался еще шире.

      – Так бы и сказали, что господин желает оставить своего жеребца бедному Лакониду, – заворковал он соловьем.

      – Присмотри