Последний человек из Атлантиды. Александр Беляев

Отец строго запретил входить в Золотые Сады, пока они не будут окончены. Завтра их откроют, тогда смотри сколько хочешь!

      – Я потихоньку!.. У меня есть ключ.

      – Ни один ключ не подходит к замкам, открывающим Золотые Сады.

      – А мой подойдет!

      Ца подозрительно посмотрела на свою воспитанницу.

      – Откуда он у тебя?.. Уж не сам ли Адиширна-Гуанч преподнес его тебе?

      – А хоть бы и так! – и, рассмеявшись, Сель обняла Ца. – Идем со мной, моя старушка…

      Ца была обезоружена лаской своей любимицы.

      – А вдруг отец придет туда и застанет тебя?

      – Он сейчас занят своими государственными делами. Вот что: пройдем к нему и посмотрим, что он делает. Если у него с докладом Шишен-Итца, то можно бродить безопасно в Золотых Садах хоть до утра.

      Ца неодобрительно покачала головой, но поплелась, ковыляя, за девушкой.

      III. Гуан-Атагуераган, царь Атлантиды

      Царь занимался государственными делами в длинной узкой комнате без колонн. Стены были покрыты бронзовыми барельефами, изображавшими подвиги царей Атлантиды. Низ стен на высоте двадцати локтей был увешан цветными коврами с вытканными сценами из мифологии. Над самым потолком сквозь квадратные окна виднелось звездное небо. Другой ряд окон выходил во внутренние помещения дворца, на второй этаж. Сюда и забралась Сель со своей нянькой и заглянула вниз из-за шелковой занавески окна.

      Гуан-Атагуераган сидел у узкой стены в конце коридорообразной комнаты на высоком троне из драгоценного дерева. Спинка трона украшалась золотым диском солнца. Львиные лапы, вырезанные из слоновой кости, поддерживали ножки трона.

      По одну сторону стоял в длинной черной одежде один из жрецов – Вестник Солнца, – который совершал объезды владений Атлантиды.

      По другую сторону – любимый жрец царя – Шишен-Итца.

      У трона на разостланной по мозаичному полу шкуре пещерного медведя лежал на животе раб-скорописец.

      Перед ним стоял небольшой пюпитр с листами папируса, тушью и кисточкой.

      Царь сидел, устремив неподвижный взор в пространство, и медленно диктовал:

      – Пиши: «Я – царь, могучий, почитаемый, исполин, первый, сильный, отважный, лев и богатырь Гуан-Атагуераган, могущественный царь, владыка Атлантиды. Я – непреодолимое оружие, разрушитель городов, попиратель врагов, царю Уруазала, поднявшему восстание против власти моей, – гнев мой падет на тебя.

      Я воздвигну пирамиду из голов непокорных. С живого сдеру кожу твою и растяну ее на городских воротах, как охотник растягивает шкуры затравленных зверей. Я воздвигну столб перед воротами города, со всех бунтовавших вельмож я сдеру кожу и этими кожами обтяну тот столб, как сделал это Мушизимбардуне. Иных я посажу на колья вверху столба, а еще иных на колья, расставленные вокруг него. Я отрежу пленным ноги и сложу в кучи. Я отрежу уши, носы и руки. Подростков обоего пола я сожгу живьем.

      И гнев мой постигнет тебя даже у края земли…»

      – Перепиши приказ и поставь мою печать, – обратился он к Шишену.

      – Пошли тысячу кораблей