Бегущая по Парижу. Анна Киселева

пучка непослушная прядь рыжих волос мерно поднималась в такт ее напряженному дыханию, а уютный зал, в котором коллеги обычно собирались на обеденные перерывы и кофе-паузы, вдруг сузился до крошечных размеров, словно сковывая по рукам и ногам.

      – Ты серьезно? Но чаще всего машину запускает кто-то другой, и ты можешь пить уже готовый кофе… – Андрэ с удивлением взглянул на Риту и поправил очки.

      – Представь: я допью последнюю чашку и мне придется готовить кофе для остальных, – начала оправдываться Марго, – и к тому же нужно постоянно всех спрашивать, не хотят ли они тоже кофе, раз уж я возьмусь его готовить…

      Рита вдруг вспомнила себя пятилетней девочкой, которая не могла набраться смелости и протянуть согретую в ладошке монету продавцу, чтобы купить хлеба. Страх парализовывал ее, и слова застревали в горле. Такие ситуации происходили не только в общении со взрослыми, но и с детьми, когда маленькой Рите было проще сказать, что она не голодна, или даже из робости отказаться, когда подруга предлагала разделить лакомство.

      – Господи, Марго, как же трудно быть тобой! Как ты живешь с этим миллионом мыслей в голове?! – Коллега чуть не уронил поставленную слишком близко к краю стола чашку, вернув Риту в реальность. Аккуратность не являлась самой сильной чертой Андрэ.

      – Я знаю. Вот так трудно и живу. – Рита смущенно улыбнулась. – Ты готов мне показать, как работает эта чудо-машина?

      Глава 3

      По утрам попасть во французскую школу не так-то просто: во-первых, существует единственное окошко в десять минут, чтобы отправить свое чадо грызть гранит науки, а во-вторых, за высокий забор пускают только детей. Рита, как обычно, старалась выйти пораньше, чтобы наверняка успеть к открытию школы, и, как обычно, ее план с треском проваливался из-за нежелающего одеваться Поля и Александры, которая в последний момент возвращалась в квартиру, вспомнив, что забыла нечто важное.

      Этим утром сильно похолодало. Рита закутала детей в самую теплую одежду, как будто на улице стоял мороз минус тридцать, а не французские ноябрьские плюс семь. Русская парижанка очень плохо переносила местные зимы из-за высокой влажности, которая каждый год заставляла ее мерзнуть до самых костей.

      – Александра, подожди Поля!

      Марго шла рядом с неспешно передвигающимся на самокате сыном, в то время как дочка уже давно укатила вперед.

      К счастью, они успели до закрытия ворот школы. Эколь матернель1 и эколь примэр2 находились в соседних зданиях, поэтому Рита отводила обоих детей практически одновременно. По сравнению с прошлым годом, когда Поль ходил в ясли, это удобство было очевидным, но, с другой стороны, наличие двухнедельных школьных каникул каждые два месяца не слишком упрощало ситуацию. А если к ним добавить еще и частые забастовки работников системы образования, то становилось совершенно непонятно, как во Франции можно совмещать родительство и работу.

      У входа в матернель, где всех ждала воспитательница, Поль получил от друга небольшой конверт, в верхнем углу которого взрослой рукой было выведено имя адресата.

      – Здравствуйте! –

1

детский сад (франц.)

2

начальная школа (франц.)