Последние страницы моей жизни. Лина Шир

куда я делал укол болело, даже синяк появился. Если бы кто-нибудь увидел, точно бы сказали, что я наркоман. Возможно, это бы меня спасло от мыслей, которые все чаще стали посещать. Хотя, я прекрасно знал психологию. Чем чаще говоришь о смерти, тем больше её боишься. Вряд ли я боялся умереть, больше боялся стать немощным. Тем, кто сам не может подняться с постели или поесть, про остальное вообще молчу.

      Толкнув дверь, я вышел в гостиную и застыл на месте. На ковре у дивана на четвереньках стояла девушка и собирала железную дорогу. Вернее, не так. Первое, что я увидел – это округлые ягодицы, обтянутые черными джинсами и маленькие ступни в коротких белых носочках. Странное зрелище, конечно, но достаточно приятное. Оперевшись на дверной косяк, я продолжал за ней наблюдать. Я не знал, кто она. У меня было мало знакомых женщин, но эта больше напоминала девочку. Длинные пшеничные волосы, собранные в хвост, касались пола, но она то и делала, что откидывала их на другую сторону. Стоять и наблюдать за ней было интересно, но нужно было вести себя по-хозяйски. Кашлянув, я обошел ее. Видел, как она вздрогнула и подняла на меня огромные глаза. Та самая девчонка-волонтер, которая продавала мне печенье – теперь собирала железную дорогу.

      – Присоединяйся! Я уже запарилась собирать эту дурацкую дорогу! – сказала она, хмурясь и взглянула на наручные часы. – Нет, давай, я сначала покормлю тебя. Готовить я не умею, но можно заказать что-нибудь.

      Либо я был заторможен после обезболивающего, либо она была такой быстрой, легкой, как ястреб, хватающий жертву на лету. Она подскочила на ноги, подошла к дивану, на котором валялась ее сумка, достала телефон и взглянула на меня.

      – Рис или лапшу? О, есть буррито? Хотя, на вечер можно и пиццу!

      – Стой, стой. Я что-то пропустил момент твоего появления и всего прочего.

      – А, ну так… ты сделал укол себе, отключился, а я не смогла оставить тебя одного. Вдруг понадобится моя помощь!?

      – Уверен, что нет, так что забирай свой детский сад и уходи! – я указал пальцем в сторону двери, но девчонка лишь моргнула.

      – Рис или лапша?

      С ней было бесполезно бороться, нужно было просто взять и выкинуть ее из квартиры. А там и спустить с лестницы, чтобы не лазила по чужим квартирам и не разговаривала так с взрослыми мужчинами. А как она разговаривала? Пыталась заботиться? Зачем?

      В голове после укола ничего не складывалось, да и я не старался думать о чем-то глобальном. Просто немного напрягало, что она вела себя, как у себя дома. Может быть я был в бреду и наобещал чего? Возможно, но маловероятно. Да и что я зациклился на этой девчонке. Пусть делает, что хочет, а я просто буду делать то, что делаю всегда. Я отправился в ванную.

      Вода громко шумела, но я слышал, как в дверь позвонили, потом громкий смех и только шум воды. Прислушался, напрягся и… вздрогнул, услышав, как дверь ванной приоткрылась и девчонка поторопила меня. Она моей смерти хочет. Неужели, я провёл в ванной столько времени, что даже еду успели привезти? Минут сорок?