Разыскиваем маму. Срочно! Том 1–2. Лира Алая

любви…

      – И почему она сбежала? Она в преклонном возрасте, сомнительно, что ее так уж интересовала любовь, – тяжело вздохнул Брайон.

      – Всех интересует любовь! И в пятьдесят, и в сто, и три тысячи лет. Просто некоторые запрещают себе об этом думать, потому и кажется, будто у них нет интереса, – возмутилась Эва, глядя на Брайона укоризненно.

      – Да не в любви дела, глупая ты девчонка, – прошипел Алекс сверху. – Ей почему-то Франсуа-Доминик ей не понравилась.

      – О, точно! – радостно хлопнула в ладоши Амелия и громко закричала: – Франсуа-Доминик, иди сюда! Познакомься с нашей новой мамочкой.

      – Нет, не зовите сейчас! – рядом со мной заорал Брайон, хватаясь за голову.

      Было от чего. Сверху донесся громкий рык, а пол подо мной задрожал. После чего из-за угла лестницы на всех парах вылетело огромное золотистое чудовище, похожее на льва, и понеслось в мою сторону. Я краем глаза заметила, как скорпионий хвост (по форме, размер-то соответствовал габаритам мантикоры!) «встретился» с перилами лестницы и те хрустнули, словно их сделали не из дерева, а из пенопласта.

      Я не орала от ужаса по одной простой причине: понимала, что последние минуты жизни стоит потратить на добрые воспоминания о семье, а не на страх. Однако мантикора успела затормозить передо мной. Ее морда была так близко к моему лицу, что горячий «фырк» я почувствовала прямо на щеках.

      – Франсуа-Доминик, отойди от нашей гостьи, пожалуйста, – очень тихо и очень вежливо сказал Брайон. – Будь хорошей мантикоровской леди и не пугай всех подряд.

      Мантикора весьма укоризненно посмотрела на Брайона абсолютно человеческими голубыми глазами, но все же сделала четыре шага назад, села на пятую точку и с абсолютно невозмутимым видом принялась вылизывать правую лапу. Хотела бы я сказать, что мантикора очень миленькая, но два факта не позволяли это сделать: сидящее напротив меня чудовище было ростом с меня, и сзади раскачивался самый настоящий скорпионий хвост, с которого капала какая-то жидкость на пол. Там, где капля упала, пол чернел и дымился.

      Что ж, я прекрасно понимала няню: я бы тоже сбежала. Останавливал лишь контракт, где четко был оговорен пробный период – три месяца. Именно столько я должна продержаться в этом поместье, чтобы получить компенсацию от Дитриха.

      – Да где слуги, в конце концов?! – рявкнул Брайон. – Почему в поместье тишина и пустота?

      – Уволились все, кроме садовника и поварихи, – фыркнул сверху Алекс. – А они не знают, как встречать таких благородных гостей, как наша новая матушка из другого мира.

      О, оказывается мальчишка способен и на сарказм. Нехорошо, когда уже в таком возрасте… Впрочем, сейчас, положа руку на сердце, я честно призналась себе: я и мое выживание рядом с чудовищем, которое, если судить по размерам, с легкостью может схавать мою голову и не подавиться, беспокоили меня куда больше морального и психологического состояния незнакомых детишек.

      – И дворецкий? Не рассказывайте сказки, он служил у четырех баронов, которые отличались максимально