Укус анаконды. Наталья Евгеньевна Ильюшенкова

сь, что он проснется и опять заговорит, и тогда пиши- пропало, весь обратный путь будет испорчен трескотней не в меру болтливого мэра города. Она и так устала, был серьезный разговор с главным редактором, ей попало за то, что до сих пор не заключен договор об оказании информационных услуг с фирмой «Гермес».

      Хотя она исправно уже дважды привозила в редакцию наличку из «Гермеса», передаваемую ей в каждую последнюю пятницу месяца юристом фирмы из рук в руки в конвертике, главный был не доволен. Наличка скапливалась, а оприходовать ее «Гермес» почему-то не спешил. Вот и сегодня уже понедельник, а с пятницы она все ждет, что юрист Вася-Промокашка привезет договор, подписанный главой «Гермеса» господином Борисом Иосифовичем Литровским, и оставшиеся десять тысяч денег.

      Васю Кириллов из-за несколько инфантильной, хотя и смазливой, внешности и каких-то слишком угодливых манер, несмотря на уважаемую профессию и депутатский мандат в кругу общих знакомых прозвали Промокашкой, приклеив ему прозвище воровского «шестерки» из популярного фильма «Место встречи изменить нельзя. Вася – Промокашка обещал в пятницу, потом звонил несколько раз и говорил, что шеф в отъезде, просил перенести встречу на понедельник… Она уже позвонила главному редактору и сказала, что в понедельник в первой половине дня выезжает из Рыбацкого в редакцию, но Вася опять дал отбой. Что-то там у них опять было не готово, просил перенести встречу на вечер. Однако ехать ей все равно было надо. Во-первых, она должна была привезти зарплату всем сотрудникам – собственным корреспондентам «Золотого слова» в Рыбацком, во-вторых, сдать отчеты по опубликованным материалам за месяц, ведь их полагалось сдавать с 25 по 28 число каждого месяца, а сегодня было уже 29 августа, и трое коллег – собственных корреспондентов грозились убить за то, что она так все затянула… В-третьих, ей самой позарез нужны были деньги, ведь 1 сентября сын пойдет в первый класс. Она прождала звонка от Промокашки до обеда, потом стала звонить сама, юрист извинялся, просил подождать до вечера… Анна пропустила уже все утренние автобусы, и теперь если ехать на послеобеденном, то она уже может не застать бухгалтерию, а, значит, не получит зарплату. К тому же вернется поздно, а муж, строитель, на загородном объекте, и некому будет забрать малыша из садика… В общем, она уже металась и нервничала из-за этого проклятого «Гермеса», как вдруг вспомнила, что в пятницу в городской администрации случайно услышала, что глава города Чумнов в понедельник собирается в областной центр.

      С главой Рыбацкого Николаем Евгеньевичем Чумновым у Анны сложились хорошие, хотя и несколько взбалмошные, отношения. В этом году его выбрали главой Рыбацкого, а Анна была тогда главным редактором городской муниципальной газеты «Рыбацкие вести». В первый же день он нанес визит в редакцию в совершенно нетрезвом виде, наговорил с три короба, все путано и невнятно, наобещал, что скоро в Рыбацком будут золотые горы, и привел всех своим поведением в недоумение… Но потом велел своей свите сбегать за тортом и шампанским, потом еще и за водкой, всех напоил, чуть не сорвав выпуск газеты, и кончилось все тем, что он, в конце концов, всем понравился, все с ним обнимались и целовались. Женская половина называла его душкой, а мужская – настоящим мужиком… Окончание этого импровизированного банкета оказалось совершенно сногсшибательным. Он вызвал к редакции все имеющие в администрации легковые авто и развез всех двадцать сотрудников по домам. Анну же решил почему-то отвезти сам, причем, отправил шофера домой и сел за руль. Анна страшно сдрейфила, но отказать главе не посмела и села в машину с пьяным Чумой за рулем… Всю дорогу от травил байки о себе, своей семье, которую очень любил, о своем детстве в деревне Митрофаново Воронежской области, о бурной молодости в Воронежском инженерно-строительном институте, о красавице-жене, из-за которой он дрался чуть не со всем институтом, о прибытии по направлению в Рыбацкое СМУ, о карьере, о дружбе с губернатором и о том, наконец, как друг -губернатор велел ему баллотироваться в прошлом году на главу второго по величине города области с несколько сельским названием Рыбацкий… Анну он все-таки довез до дому живой и невредимой, но в течение этого весьма недолгого, но тяжкого пути она поняла, что ни в коем случае не сработается с таким мэром города. Она сама имеет такой же импульсивный и эмоциональный характер, так же уверена в себе и в своих способностях, как и он, так же может любому начистить физиономию, если посчитает нужным… Короче, все это вместе взятое значило, что два медведя в одной берлоге не уживутся. А на следующий день Анна Кондратьева отправилась к главе на прием и подала заявление об увольнении по собственному желанию.

      Николай Евгеньевич был в шоке и все пытался выяснить причину. Притча о двух медведях в одной берлоге его не устраивала, из чего Анна сделала вывод, что он плюс ко всем проблемам характера еще и лишен чувства юмора, что окончательно укрепило ее в правильности принятого решения. Чума просил подождать, подумать, она согласилась повременить, но не больше месяца. В течение месяца они разругались еще раз десять, причем, дважды Анна швыряла в нового шефа (а ведь именно глава города был по уставу ее непосредственным начальником) газетные статьи, которые она публиковала без его ведома (при бывшем главе Анна привыкла к свободе, тот вообще никогда не вмешивался в газетные дела) и которые