Утиные гнёзда. София Даянова

постучался в дверь.

      – Дмитрий Михайлович, можно войти?

      – Да-да, Николай Сергеевич, входите.

      Главврач сидел за столом и писал.

      – Присаживайтесь, – он вытянул руку вперёд и показал на стул.

      – Я только на минуту. Давно вас не видел, хотел узнать, как продвигается ваша работа?

      Главврач отложил письмо.

      – Плохо, очень плохо, – вздохнул он. – Ничего не получается. Слишком сложный процесс. Много стадий. На Кеплере нельзя их все воспроизвести. Не хватает ни реагентов, ни оборудования.

      – Жаль.

      Правая рука Дмитрия Михайловича вдруг дёрнулась, и главврач стал её мять.

      – Немеет? – спросил Яскула.

      – Да, писать совсем не даёт.

      – А вы массажи делаете?

      – Только ими и спасаюсь.

      – Однажды один пациент на приёме сказал мне, будто бы врачи не болеют.

      – И что вы ему ответили?

      – Я сказал: болеют, ещё как! Только лечиться ходят на работу. Вот такой, вот, парадокс!

      – Хе-хе, верно!

      Проходя мимо детской комнаты педиатрического отделения, Яскула всегда прибавлял шаг. Ему, любящему детей, ужасно больно было смотреть, как малыши с худыми ручонками и большими головками на тоненьких шеях вместо того, чтобы рисовать мелками, грызут их и постоянно просят пить.

      В кабинете Николая Сергеевича уже ждала медсестра.

      – Сколько у нас сегодня больных?

      – Всего одиннадцать, – женщина передала доктору карточки. Яскула принялся их разбирать:

      – Так, Савельев, скорее всего, снова придёт за рецептом на снотворное. У Емельяновой тахикардия. ЭКГ готова?

      Медсестра протянула бумажную ленту. Яскула подклеил её в карточку и перешёл к следующей:

      – У Спицина аллергия. Анализ крови? Ага, вот он. Иммуноглобулин Е… Раньше ко мне выстраивались очереди, а сейчас – тишина.

      – Слава Богу! Сколько мы выслушали оскорблений! Как только нас ни обзывали, какой только грязью ни поливали! Трясли с нас несуществующие лекарства, говорили, что мы прячем мясо в подвале и вообще состоим в масонском заговоре!

      – Люди ждали от нас помощи – мы им этой помощи не оказали. В итоге они разуверились в медицине, понавыдумывали домашних способов бороться с недугом и обращаются к нам, к сожалению, только тогда, когда домашние рецепты либо не работают, либо делают ещё хуже.

      – Ой, мне такой случай забавный вспомнился! Я рассказывала вам про пациента Крышкина?

      – Нет. Будьте добры, просветите.

      – Ох, дурак – дураком! У него две недели запор – живот барабаном, – а он пьёт мочу, потому что, знаете ли, так лечилась его бабушка, которая дожила до девяносто пяти лет! В конце концов от запора у него случилось отравление, температура под сорок, его везут к нам. Он бредит про какие-то «миазмы в кишках» и просит нас их удалить. Мы тащим его в процедурную на клизму. Он вырывается и орёт: «Вы сборище бездарей! Я сказал вам вырезать мне миазмы!