Магиум советикум. Магия социализма (сборник). Александр Бачило

– и хоть бы хны! А как только я из них бражки нагнал и выпил – сразу подействовало! Ферменты, однако!

      – Ты кто? – не понял Игорь.

      – Не узнаешь, что ли? – удивился мужчина. – Балваныч я!

      – ПалВаныч? – охнул Игорь.

      На душе вдруг разом полегчало – словно разжались невидимые тиски.

      – А приятель ваш там как? – спросил он.

      – Колян-то? Он сейчас Змея Горыныча объезжает.

      – На него, значит, молодильные яблоки тоже подействовали? – заулыбался Игорь.

      – Нет, – покачал головой Балваныч. – Не яблоки. На него моя яблочная бражка подействовала. Говорю же – ферменты!

      Юлия Рыженкова

      Дух Енисея

      Автобус закрыл двери и укатил, а Николай не мог сдвинуться с места, настолько его, потомственного городского жителя, поразила здешняя природа. В четырех тысячах километров от Москвы находился другой мир, дикий, неисследованный, во власти не людей, а стихий, и Николай чувствовал это. Он вдыхал воздух и не мог насытиться им, ощущая, как вливается огромная сила.

      Горы стояли в снегу, а тут, в ущелье, распустились подснежники, припекало солнце, так что захотелось снять шапку и расстегнуть пальто. Николай прикрыл глаза ладонью, поставив ее «козырьком», и с интересом посмотрел на пятиглавую гору. Кажется, это Борус, которая почитается хакасами как национальная святыня. Но всем советским людям эта местность известна благодаря «тому самому» Шушенскому, ну и теперь, конечно, самой большой гидроэлектростанции в мире! Сколько завистливых взглядов ловил на себе Николай, когда его распределили на Саяно-Шушенскую ГЭС!

      Налюбовавшись природой, он подхватил чемодан и отправился в отдел кадров, насвистывая веселый мотив. Это, конечно, не Москва, но место хорошее, жить можно.

      – Николай Геннадьевич Третьяков? – Молодая девушка пыталась вести себя по-деловому, однако засмущалась, увидев столичного красавчика, и уткнула взгляд в бумаги. Он походил на римлянина не только носом с горбинкой, но осанкой и какой-то элегантностью и аристократической изысканностью, не свойственной советскому инженеру.

      Энергетик подмигнул, отчего девичьи щеки вспыхнули.

      – Он самый.

      – Давайте ваши документы, я всё оформлю.

      Пока она, путая от волнения слова, объясняла, где найти общежитие, как встать на учет в партком и профком, Николай, не стесняясь, разглядывал ее. Курносая, с веснушками, симпатичная… надо будет после работы позвать в кино… хотя тут же нет кинотеатра. Вот незадача!

      В комнату, прихрамывая, вошел старик в кирзовых сапогах и какой-то замызганной куртке, купленной, видимо, еще до войны. Запахло табаком и машинным маслом.

      – Добрый день, Наденька.

      Курносая заулыбалась и почувствовала себя уверенней.

      – Добрый день, Михаил Иванович! Вот, как раз новенького в вашу бригаду оформляю!

      Старик сдвинул на затылок шапку, оценивающе осмотрел Николая с головы до ног и спросил:

      – Специализация?

      – Машинист гидроагрегата.

      – Тьфу!