Наедине. Юлия Лисина

небо, умиротворённые лица людей, ещё прохладный, но уже более тёплый, чем раньше, воздух.

      Это нетипичный день. Она рано освободилась и направлялась в сторону остановки не торопясь. Девушка знала, что впереди сегодня ещё много времени и сил для чего-то настоящего и хорошего. Она слушала музыку и подпевала, глубоко дышала и смотрела по сторонам. Удивлялась как много в это время, которое она обычно проводила в стенах школы, молодых лиц вокруг – и чувствовала в себе свободу и прелесть молодости, оттаявшей и обновившейся.

      Небо за грязными, но ожидающими скорой помывки, окнами ярко-голубое. Солнце, чем ближе к вечеру, тем становилось мягче и ниже. А февраль продолжался, грозя выглядывающему из-за горизонта одним глазком марту очередными морозами. Но девушка о них не думала. Не хотела думать.

      «Жду тебя на остановке», – высветилось на часах. Скоро она выйдет к нему, поцелует. Он возьмёт её за руку, и они пойдут по улочкам вдоль старинных домов, разговаривая и молча. Впереди у них переменчивый апрель и зеленеющий, цветущий май, когда она будет останавливаться у каждой сирени, яблони или вишни, чтобы зарыться в цветы и вдыхать аромат. А пока он прячет сцепленные руки в свой карман, и они идут дальше и дальше.

      Тихая белизна

      Морщусь от острого запаха масла – холсты как будто только сегодня с мольбертов сняли. Однако тёмно- и светло-серые тона картин, изображённые на них полустёршиеся от времени лица никак не ассоциируются со свежестью. Или чем-то положительным. Холод и суровость, мрачность и покинутость – людям с повышенной тревожностью или в подавленном состоянии на эту выставку лучше не ходить. Художник постарался.

      Останавливаюсь у одной из картин: одинокая безликая фигура стоит в снегу в окружении бетонных домов. Человек застыл на месте. Может, он не знает, куда идти? Заблудился? Пятиэтажки глухи к его проблемам и только равнодушно смотрят чёрными квадратами окон. А ветер усиливается, поднимая снежную пыль и ворочая её в воздухе. А человек всё стоит и стоит, всеми забытый.

      Или он сам всех забыл?

      Из окна на мужчину, сидящего напротив меня, падает свет. Долгожданный тёплый свет мартовского солнца – в прошлом году Катя всё свободное от уроков время проводила на улице, впитывая его мягкой детской кожей. А этот человек, мой пациент, безучастен к расцветающей по ту сторону стекла весне. Она для него буквально ничего не значит. Если глаза моей дочери застил мрак от внезапного удара, то у мужчины в кресле мрак в голове.