Невспоротые жилы. Книга I. Бегство Елены. Алексей Гегер

на машине. Тебя подвезти?

      – Смотря куда ты едешь, Лена.

      – Мне на Московскую.

      – Мне в другую сторону, ты просто потеряешь время в пробках. Кстати, сейчас хожу в автошколу, осенью буду сдавать на права.

      – Отлично, прокатишь меня потом на своей машине?

      – Обязательно!

      – Пока!

      – Пока…

      На автопилоте я вошел в метро, сбежал по эскалатору и впрыгнул в вагон. Только через две остановки осознал, что еду в другую сторону. Пересел. Добрался до своей станции. Прошло всего полчаса с тех пор как мы расстались, а меня уже сверлила нехватка Елены. Как будто я вознамерился проплыть под водой два бассейна, показать свою молодецкую удаль, но не рассчитал количество кислорода. Было физически плохо – из-за того, что ЕЕ не было рядом. Я написал СМС: «Елена, я так был поражен нашей встречей, что уехал на метро не в ту сторону». Тут же пришел ответ: «Рано у тебя появились привычки заядлого автомобилиста, Алекс». Я улыбнулся. Очень хотелось позвонить, чтобы услышать ее голос, но в этот момент позвонила Татьяна.

      – Где ты шляешься?

      – Скоро буду.

                                             * * *

      Разбудили меня завывания. Кто-то выл протяжно, как раненый зверь. В просоночном состоянии мне даже показалось, что я и правда в лесу и рядом со мной воют волки. Открыл глаза и попытался встать. Картинка поехала перед глазами. Головокружение не отступало. По всей видимости, так действовали лекарства. «Так, немного передохнуть, и все будет в порядке», – сказал я сам себе. Действительно, спустя несколько минут голова перестала кружиться. Завывания усилились, они раздавались из дальнего левого угла палаты. Я встал с кровати и решился увидеть источник этих страшных звуков. Подошел к крайней койке. На голом матрасе лежал совсем молоденький паренек, лет пятнадцати-шестнадцати. Подушки не было, одеяла тоже. Матрас был искромсан. Будто в него методично метали ножи ВДВшники, используя в качестве мишени. Паренек лежал, свернувшись калачиком, в позе эмбриона, он обхватил согнутые ноги руками и плотно прижимал к коленям голову. При этом дрожал как осиновый лист и выл, выл, выл. Подошел худощавый дедок с армейской выправкой.

      – Это – Маугли, – представил дедок паренька. – Бедная мать не смогла с ним жить и сдала сюда, здесь он хотя бы под постоянным присмотром. Но навещает его во все дни посещений, – пояснил мне дедок.

      – Кирилл! – позвал дедок. – Скажи Марии, Маугли опять плохо, пусть укол сделают, а то переполошил всех. Первоходов особенно, – буркнул он, мельком взглянув на меня.

      Пришла медсестра и сделала Маугли укол. Маугли стал завывать менее протяжно, потом тихонько запостанывал и наконец замолчал. «Спи, спи мальчик», – сказала медсестра и удалилась.

      Я пошел совершать утренние процедуры. Больничный туалет впервые предстал передо мной в дневном свете. Зрелище малоприятное: отколотый кафель грязно-голубого