Под диктовку Сатаны. Илья Котов

Гатто – это мой рабочий псевдоним, а зовут меня…

      – Иван. Я знаю, мне папа говорил, – перебила меня незнакомка.

      – А Вас как зовут?

      – Я Настя.

      – Скажите, Настя, а что именно Ваш отец рассказывал обо мне?

      – Он много читает, – Настя смутилась и поправилась, – читал, посещал все книжные презентации, которые проходили. Вашу книгу он купил случайно в каком-то издательстве. Я помню, как папа всю ночь её читал, а утром мне сказал, что давно Вас знает.

      – Мы с ним не были раньше знакомы.

      – Он говорил, что Вы просто не помните, наверное, потому что были очень пьяным.

      Я вздрогнул:

      – А Ваш папа был адекватным человеком? Вы, уж, меня простите за эту бестактность. Просто на презентации он мне представился корректором издательства «Премьер».

      – На презентации? – переспросила Настя. – Он не говорил, где работает. Я же стояла рядом с ним. Вы меня совсем не помните?

      Я с удивлением смотрел на Настю. Я мог поклясться, что её не было. Боже! Неужели я схожу с ума, как тот горе-писатель, о котором говорил Андрей.

      – Настя! А Вы помните, о чем была наша беседа с Вашим отцом?

      – Конечно, – ответила Настя. – Он сказал, что Ваш роман ему понравился, попросил поставить автограф.

      – И всё?

      Настя пожала плечами:

      – Вы поговорили немного о сюжете, о реинкарнации. И всё.

      – А он не говорил, почему ему показалось, что мы были с ним знакомы?

      – Нет.

      – А про его командировку в клинику для душевнобольных он говорил Вам что-нибудь?

      – Нет, – я видел, как от удивления у Насти округлились глаза. – Если бы такое было, он, наверняка бы, мне об этом рассказал.

      – Возьмите, – я протянул девушке свою визитку. – Если что-то об этом вспомните, позвоните, пожалуйста!

      В этот момент к Насте подошла заплаканная женщина в чёрном платке и позвала ее с собой. Настя извинилась и ушла.

      Я стоял в полной прострации. Я помнил то, чего не было, и забывал то, что со мной происходило. Я напрягал память изо всех сил, но не мог вспомнить Настю на моей презентации, а слова Андрея о покончившем с собой авторе романа «Под диктовку Сатаны» я помнил очень отчётливо.

      Когда человек теряет понимание реальности, у него остаётся три выхода: найти объяснение, забыть всё, как страшный сон, или сойти с ума. Самый популярный – вариант номер два. Но в глубине души я понимал, что не смогу забыть. Сходить с ума мне точно не хотелось, поэтому я выбрал вариант номер один. Я должен был найти объяснения тому, чего не может быть.

      В тот вечер я брел домой с ощущением того, что моя жизнь перешла какой-то очень важный рубеж. Она изменилась и никогда не станет прежней. Я чувствовал себя повзрослевшим ребёнком, неожиданно увидевшим из-за ширмы кукольного театра, который всегда ввергал меня в восторг, руку кукловода, и потому навсегда переставшим верить в чудеса. Я пристально всматривался в глаза прохожих и неожиданно поймал себя на мысли. На мгновение мне показалось, что я знаю характеры и чувства этих людей. Но самое удивительное то,