Сказки рода: Ляля. Екатерина Александровна Сысуева

еще больше нахмурил лоб. Лилька глянула на папкино заостренное ухо с длинной серьгой из переливающихся черных камней, но не так, как делала это обычно, а по-другому, чувствуя в словах Василия какое-то особое острие.

      – Это ты к чему вообще?, – прозвучал вполне очевидный вопрос, пробивая облако папиросного дыма.

      – Ты вроде говорил, что лет пятнадцать назад, когда еще Лилька не родилась, ты бабенку хотел через Калинов мост на Жемчужном озере пронести, а только как-то так получилось, что вы с ней с моста свалились в воду, ты тогда еще чуть сам не утоп, ты же у нас не плавучий…

      – Ты к чему клонишь, следователь?

      – Это я к тому, что ты сережку там то и упустил… А теперь взгляни-ка на нашего покойничка…

      – Ты мне мозг не пудри!

      – Да посмотри же! Ребяты!, – обратился он в товарищам, – выньте-ка труп…

      – Да что ты будешь делать…, – оскалился Евграф, выкидывая папиросу.

      – Папа, можно?, – пискнула Лилька, неловко запуская пальчики в короткие ореховые волосенки.

      – Не можно!, – строго ответили ей.

      Нехотя, Синегуб зашагал к перевозке. “Ребяты” открыли дверцы, опустили порожек и выкатили носилки. Лилит огорченно надувала губы, но старалась издалека подсматривать. Василий расстегнул шуршащий черный мешок и раскрыл содержимое для Евграфа. Склонившись немного, тот опустил взгляд и застыл на мгновенье. Первая его мысль была о том, что горе-следователи перепутали девчонку с мальчонкой, вторая о том, что для утопленника парнишка не слишком то и распух, но затем Евграф обратил внимание на синее ухо мертвеца…

      Рука Синегуба потянулась было к своей шее, но остановилась почти неловко, а потом спустилась к трупу, касаясь его костлявыми пальцами. Евграф Николаевич погладил свое родословное украшение на теле незнакомого ему мертвого юноши, отчего раздраженные повадки противного мужика исчезли, и это заметила даже выглядывающая из-за калитки Лилит.

      – Я сначала испугался и подумал, что это родственник твой, – раздалось тихое, почти завороженное шептание Василия, – ты же у нас бывал ходок еще тот…

      – Я всех своих родственников знаю, могу их по пальцем пересчитать, – прошептал Евграф в ответ, качая головой.

      – Тем не менее пропажу-то он нашел… Сетями, может, выловил…

      – Так нельзя же сетями ловить у нас…

      – Чернозольцы, м-да…

      Синегуб не мог оторвать взгляд от мальчика. Все в нем было такое тоненькое и беленькое. Такую тонкость, юность и белизну нельзя было подготовить как попало, совесть не позволяла… Тишина и спокойствие накрыли мужчин, словно ситец… Наконец, гробовщик вымолвил:

      – Пусть заносят его в подвал…

      Услышав смирившийся голос Евграфа, Василий взбодрился, как маленький мальчик и выдохнул облегченно, как успокоенный старик:

      – Возьмешься, да?

      – Да…

      –Ну, Евка, ох…

      – Но только я в два раза дороже возьму…

      Темные брови, будто две испуганные вороны, вдруг подпрыгнули, когда Тертый дунул в густые усы:

      – Хозяин – барин, как говорится…

      Работники